— Я был бы вам очень благодарен, если бы вы не торопились покинуть наше общество. Один раз нас уже обманули подобным способом, второго не будет.
Вэйр тяжело вздохнул. Всё же придётся делиться информацией. Не факт, что пришлые успеют ей воспользоваться, но всё же. Он рассказал. Всё что знал. Он привык смотреть в глаза тем, кто потерял по его вине своих родственников, но эти его пугали. Особенно жёстко смотрели на него женщины. Давно уже Вэйру не приходилось видеть столь большую ярость в женских глазах. Это была ярость в глазах матерей, которые хотят отомстить за своих детей. Впервые за очень долгий срок, Вэйр испугался. От мстящих матерей можно было ждать что угодно.
О том, кому продал Кира, он поведал без утайки, а вот Крисом было сложнее. Новоявленный хозяин полуэльфа имени своего никогда не называл и в лицо его Вэйр не видел. О садистских наклонностях этого самого покупателя, тоже пришлось рассказать, очень уж проникновенно смотрели на него женщины.
После разговора с работорговцем, Кари стало ещё хуже. Её единственный сын неизвестно где, наедине с жестоким садистом, совершенно беспомощный. Она как никто другой знала, как действуют на парня цепи и всякие связывающие его сущности зелья.
На поиски бросили все имеющиеся силы, но пока никаких результатов они не приносили.
Вэйра задержали в его доме, без права покидать помещение и передавать, кому либо, послания. Он не особенно сопротивлялся. Главное было перетерпеть нашествие нелюдей, а потом всё вернётся на круги своя. Он ещё не понял, что, так как было прежде, уже никогда не будет. От брошенного в воду камня тоже идут круги, и этот камень упал прямо в сердцевину Эклеонского сообщества.
В первую очередь, конечно, наведались к Зороту. Владелец бойцовской арены, сообщил, что перепродал Кира. Кому, не знает. Так что искать в городе его уже бесполезно. Возможно, ему бы и поверили, если бы не способность вампиров чувствовать своих. Влад чувствовал, что его сын где-то рядом, но наличие на сыне какого-то ослабляющего его амулета, не давало возможности определить, где именно он находится.
Одновременно с Киром, искали девушек. На болото отправились эльфы. У них была хоть какая-то надежда договориться с обитающими тут животными и растениями. Слабая, но была.
Марьяна остервенело рубила попадающиеся ей на пути колючие заросли, не желая терять ни минуты. Материнское сердце подсказывало ей, что её девочка очень волнуется, а вот почему она, конечно, знать не могла. Откуда ей было знать, что почти сразу же после того как девушки перекусили и допросили охотников на рабов, Ситаре вдруг резко стало плохо. Девушка вот уже второй день металась в горячечном бреду и девушки не знали, как ей помочь.
Вся надежда была на то, что Мореон найдёт родителей и сообщит им что случилось. Сил на ещё один переход у Сани сейчас не было, да и не пережила бы его Ситара.
Тая с тревогой поглядывала на эльфийку, непрестанно меняя мокрую повязку на голове Ситары. Видно было, что Сани сильно волнуется. На тревогу за Ситару накладывалось действие заклятия ледяного дракона. Часть её души рвалась к нему, а вот вторая, намного большая, пыталась найти способ, чтобы защитить друзей.
Сама Тая чувствовала, как у неё внутри разливается какая-то странная апатия. Её всё чаще тянуло прикоснуться к деревьям. Спасало только то, что тут деревья были мягко говоря неправильные, они таили в себе опасность и её сущность дриады это хорошо понимала.
Появление на злополучной поляне отряда эльфов, было как никогда кстати. А судя потому, как обрадовалась Сани, именно этих эльфов она всё это время ждала.
— Папа, мама. — Саниэль бросилась к своим родителям и с облегчением обняла их. Несмотря на всё, она была рада, что они пришли на помощь и не бросили свою непутёвую дочь расхлебывать ту кашу которая заварилась по её вине.
Глава 24
Крис с трудом разлепил глаза. Запёкшаяся на ресницах кровь не давала нормально смотреть, хотя он и не хотел, если быть уж совсем честным. Ничего нового он точно не увидит. С тех самых пор, как его привезли в этот дом, он просто перестал существовать. Всё его существование свело к одной лишь боли.
Хозяин — какое противное слово. Это странное существо, которое и человеком то назвать язык не поворачивается. Крису хватило одного взгляда на господина Эйхи, для того чтобы понять, что от человека в нём мало что осталось. Единственное что всё ещё занимало его, это чужие страдания.
Внимательно осмотрев нового невольника и, выслушав тихие объяснения посыльных, господин Эйхи не стал поднимать скандал по поводу нарушения договора о предмете заказа. Того, что ему предоставили было вполне достаточно, чтобы на какое-то время унять выжигающую его изнутри необходимость причинять другим страдания. Так даже лучше. Конечно, с неупокоенным можно было позабавиться намного дольше, его довольно трудно убить, если ты не маг. Но, этот экземпляр, предоставленный Вэйром, был живым, и имел ещё пару полезных дополнений, вроде другой ипостаси. К тому же эльфы Эйхи до сих пор тоже не попадались. Эти ушастые паразиты были слишком осторожны и тщательно приглядывали друг за другом, если им приходилось посещать Эклеон. Умыкнуть кого-либо из ушастой компании не представлялось возможным. А теперь у него есть целый молодой эльф, да ещё и наполовину оборотень. Просто праздник какой-то.
Всё дальнейшее для Криса слилось в одну сплошную пелену боли. Эйхи был изобретателен, он находил самые болезненные точки на теле эльфа и методично на них воздействовал. Временами он опаивал Криса зельем вызывающим непроизвольную трансформацию и с фанатичным блеском в глазах продолжал исследовать тело оборотня.
Когда-то Крис слышал фразу, что можно привыкнуть ко всему, в том числе и к боли. Тот, кто это говорил, ошибался, к боли нельзя было привыкнуть, её невозможно было игнорировать, о ней невозможно было забыть.
Сейчас, сидя на цепи в грязном подвале, провонявшим кровью, потом и испражнениями, Крис молил богов только об одном. Он молил, чтобы его друзей эта участь миновала. Только бы у них всё сложилось хорошо, только бы они сумели найти выход и достичь цели. У него самого ни сил, ни желания выжить уже не осталось. Ежедневные боль стыд и страх делали своё разрушительное дело. Крис был уже на грани, он готов был уже умолять своего хозяина, чтобы тот убил его, только больше не трогал. Но, каждый раз что-то останавливало, не давая губам разомкнуться и произнести несколько простых слов.
На сегодня экзекуция была закончена, хозяин куда-то торопился и потому не стал сильно мучить своего нового раба. Почувствовав чужую руку на своей голове, Крис весь сжался, но хозяин лишь потрепал его по волосам и удалился довольный жизнью.
За эти дни Крис сильно сдал. Он сильно похудел, его кожа приобрела нездоровый зеленоватый оттенок. Волосы спутались и свисали вниз нечёсаными сальными космами. Запах, который шёл от Криса, вообще не поддавался описанию. Его самого воротило от собственного запаха, но поделать с этим он ничего не мог. Хозяина, судя по всему, существующее положение вещей вполне устраивало. Он не собирался оставлять в живых свою новую игрушку слишком долго и потому на такие вещи как гигиена совершенно не обращал внимания.
Усиленная регенерация сослужила Кристьену плохую службу. Хозяин быстро понял, что может творить с новым рабом всё что угодно, и он всё равно придёт в себя и даже будет вполне в состоянии участвовать в очередных «играх».
Сидя сейчас с переломанными в нескольких местах руками (не нужно было отталкивать хозяина), весь покрытый коркой из крови пота и грязи Крис как никогда понимал, что подошёл к своему личному пределу. Он больше ничего не хотел. Его тело устало, а душа рвалась на клочья. Он не понимал за что с ним так. Чем в своей жизни он заслужил такого конца.
По ноге пробежала любопытная крыса, и Крис неловко дёрнулся, тут же застонал от невыносимой боли, огнём пробежавшей по всему телу. Он понимал, что если сейчас потеряет сознание, есть вероятность того, что в себя он уже не придёт. Крысы быстро сообразят, что тело не сопротивляется, и приступят к трапезе. Этих маленьких убийц не волнует, бьётся ли у их обеда сердце или уже остановилось. Они были такими же как хозяин: равнодушными, жестокими и вечно голодными. Если хозяин был голоден до эмоций, которые он испытывал, мучая своих рабов, то крысы были просто голодны. Единственное что их интересовало, это собственное ненасытное брюхо.