(К счастью, мрачный прогноз В. Н. Абусова — настроение его самого в тот момент можно понять — не оправдался, Михаил Сергеевич Попович поправился и снова возглавил природоохранную работу в заповеднике. — Б. Р.).
«Управление охотничье-промыслового хозяйства, рассмотрев фельетон «Под звон речей» и другие материалы о якобы браконьерской охоте, проводимой на территории охранной зоны Висимского заповедника районным охотоведом Шатуновым, директором заповедника Поповичем и Другими членами бригад по отстрелу лосей, нарушений в действиях с их стороны не усматривает …
В настоящее время вопрос об организации охранной зоны Висимского заповедника решается сектором леса облисполкома для внесения на Исполком Облсовета.
Начальник Управления Киселев.»
Все ясно?
Но, думаете, это конец?..
«…Примерно начиная с 1972 года я почувствовал себя в блокаде огульной клеветы и оскорблений. Очень тяжелым в этом смысле оказался 1973-й год. (Хотя лично мне ни партийными, ни административными органами никаких обвинений не предъявлялось).
Очень неблаговидную роль сыграл т. Фанасеев, один из руководителей Общества охотников. Именно он развил кипучую деятельность по организации клеветнической кампании против меня. Началась эта кампания с откровенных угроз: «И у тебя есть грешки», «Нас много, нам поверят, а тебе нет» и т. д. Действительно, союзников у Фанасеева оказалось много.
Нет, я не хочу сказать, что все плохи, кругом одни подлецы и негодяи. У меня много друзей из числа моих товарищей по работе. Много было за эти годы добровольных помощников, посильную помощь в нужных случаях оказывали гор- и райотделы УВД, Но они не могли помочь лично мне.
В связи с развитием гипертонической и язвенной болезни (почему я давно воздерживаюсь от вина — а меня «уличали» в пьянстве и алкоголизме!) я был неспособен дать достойный ответ клеветникам. В то время моей задачей было — вынести, пережить, не допустить инфаркта или кровоизлияния в мозг».
«Первому секретарю Свердловского областного комитета КПСС…»
Абусов долго колебался, обращаться ли в такую высокую инстанцию, как обком партии. В конце концов решил: а почему бы и не обратиться. Каждый коммунист вправе дойти хоть до Центрального Комитета, если к тому вынуждают обстоятельства. Он написал и никогда не сожалел об этом.
…Еще одно заявление В. И. Абусов по совету своего друга, журналиста М. П. Ананьева, написал в Союз журналистов СССР, но не отправил. В нем он писал, что за годы пребывания в партии (из них десять лет — на выборных партийных должностях) не имел никаких взысканий и замечаний, а за годы работы в органах рыбоохраны в его трудовой книжке вписано 19 поощрений. «С 1969 года ношу звание «Ударник коммунистического труда». В юбилейном социалистическом соревновании Н.-Тагильская инспекция рыбоохраны заняла первое место среди 30 инспекций «Камуралрыбвода», за что я награжден юбилейной медалью», а сейчас «в публичных местах — на улице, в магазине, в кино неизвестные люди наносят нам оскорбления, по телефону высказываются угрозы, по городу распространяются' ложные слухи…» «Дело не в том, что я лично оскорблен и обижен. Подрыв авторитета государственной инспекции рыбоохраны способствовал возобновлению на водоемах оголтелого браконьерства. Горько сознавать, что пропало семь лет моего напряженного труда.
…Особенно угнетает мысль, что подорвана вера в торжество справедливости у моих дочерей. Я не в силах их успокоить. Как же теперь им жить и работать?
Член партии с 1944 г. — подполковник запаса, имею 12 правительственных наград…»
«…Бесконечные мои скитания, конфликты с браконьерами и судебные тяжбы стали невыносимыми Для жены. С целью вынудить меня уволиться из рыбоинспекции, в 1972 году жена перевелась в Свердловск на должность зам. главного инженера института «Свердловскгражданпроект». Однако признать себя побежденным и уехать я решительно отказался. Тогда начались гонения на мою жену. Пришлось пойти на компромисс; я выполнил условие жены и уволился из инспекции рыбоохраны, после чего она вернулась в Тагил. Я перешел на работу в Северо-Уральскую бассейновую инспекцию.
Долго рассказывать — напомню лишь, что беспощадная Вырубка уральских горных лесов рано или поздно должна была привести к обмелению рек и мелководью. Уже будучи руководителем Н.-Тагильского филиала бассейнового управления, я представил в вышестоящие органы доклад об ожидаемом дефиците воды. Доклад был воспринят с недоверием. Однако мой прогноз подтвердил паводок 1975 года — он оказался катастрофически малым. Знакомство с гидрологическими характеристиками водоисточников (результат долголетних наблюдений) позволило мне разработать и представить «Схему развития системы промышленного и питьевого водоснабжения Н.-Тагильского промузла на 1975–1980 гг.»