Но Чар уже мчалась вперед:
— Знаю, вы примете меня за сумасшедшую. Календарь забавный, интересный. Я думаю, вы должны принять официальную версию, возможно, с призывом на первой странице воспринимать это как шутку, растиражировать и распространить его по офису.
От изумления все открыли рты.
— Подумайте, — тараторила Чар. — Мы огромная, быстро растущая компания, такие компании, как мы, являются тяжелой артиллерией современности. Календарь может стать хорошим поводом для общения сотрудников. Это покажет, что администрация имеет чувство юмора, а не является группкой старых чудаков, озабоченных прибылью.
— Мисс Вулф! — заорал мистер Странд. — Если компания не получит прибыль, у вас не будет работы.
— Знаю, знаю, и поверьте, я люблю свою работу. Я просто говорю о налаживании связей внутри компании, между начальниками и подчиненными.
Снова возник шум, возня, споры. Миссис Легхорн идея Чар пришлась по душе, мистер Странд был против. Майкл посмотрел на Чар и улыбнулся, она улыбнулась в ответ. Он взял ее за руку, и они вместе покинули кабинет, а пререкающиеся члены совета директоров даже не заметили их отсутствия.
— Вы думаете, нас обоих уволят? — спросила она Майкла, когда они пересекали вестибюль.
— Какого черта? — Майкл сжал ее ладонь. — Не могу представить себе того, кто на это осмелится.
Ее сердце радостно запело, но в той песне проскальзывали тревожные нотки: встретит ли она когда-нибудь такого же человека, как Майкл?
— Майкл? — Чар подняла на него глаза. — Вчера вы хотели поговорить со мной о Рикки, а я прервала вас. — Она остановилась, тяжело вздохнула и храбро продолжила: — Очень трудно говорить о тех, кого любишь, но думаю, сегодня я готова к разговору. Если вы еще хотите побеседовать.
Майкл поднес ее руку к губам и поцеловал.
— Не здесь, — перебил ее он. — Давайте перекусим в городе?
Чарин кивнула.
— Встретимся в полдень. — Ее сердце уже летело навстречу мечте.
В «Ле Кафе» удалось найти укромный уголок. Майкл проводил Чар в самую дальнюю кабинку, которую указал ему управляющий, и помог занять удобное место. Они сделали заказ и весело болтали о разных пустяках в ожидании еды. Как только официант, сервировав столик и расставив тарелки с ароматными закусками, удалился, Майкл набрал в легкие воздуху, посмотрел в глаза своей спутнице и начал:
— Итак, приступим к тому, зачем пришли.
Сердце сжалось в комок. Чарин видела, что предмет их беседы очень важен для него и говорить о нем ему трудно. О Рикки? Или о самом себе? Она замерла, точно на краю пропасти.
— Я мало знаю о детях и не общался с ними с тех пор, как сам был ребенком. Я убеждал себя, что не хочу находиться в их окружении, но когда познакомился с вашими малышами, то понял… есть исключения из правил.
Он признается в своей любви к близнецам? Разве можно найти лучший способ растопить холод в материнском сердце? Чарин приветливо улыбнулась.
Майкл не ответил.
— Ваши мальчики великолепны, оба, но я должен сказать, Чар, как друг… Я вижу, что с Рикки творится что-то неладное. Он напоминает меня в детстве. И я чувствую, что должен предупредить вас… о существовании проблемы.
Ее улыбка увяла. Конечно, обидеться на его слова легко, а дальше?.. Поэтому она взяла себя в руки и кивнула, давая ему знать, что ждет продолжения.
— Не могу назвать свое детство счастливым. — Его глаза потемнели. — Мои родители развелись, случились и другие неприятные события. К десяти годам я чувствовал себя совершенно несчастным ребенком. — Его движения были скованными и неловкими. — Понимаете, когда задевают чувства взрослого, естественная реакция — отойти от человека, причинившего боль, спрятаться и «зализать раны». Иногда мне кажется, вы поступаете таким образом. А когда что-то или кто-то обижает ребенка, он не знает, как защититься. Он тщательно скрывает свою обиду и надеется, что боль пройдет сама собой. Иногда она проходит, иногда нет. В детстве я надевал маску безразличия и прятался от всего мира. И когда я смотрю на Рикки, то вижу себя.
Он внимательно следил за Чарин, за любым мимолетным движением, взглядом. Она не хотела воспринимать данную информацию, — и кто мог обвинить ее в этом? Какая мать желает трудностей своему ребенку? Однако она взрослая женщина и должна научиться мириться с превратностями жизни. Рикки всего лишь маленький мальчик, его нужно защищать, оберегать. Что еще он может сказать, как убедить ее? Он слышит крик маленькой души, как собака слышит свисток, в то время как охотники пребывают в мире тишины.
Майкл изучал каждую черточку ее красивого лица, каждую морщинку, каждый изгиб, спрашивая себя раз за разом, как доказать истинность своих слов. И Чарин, оглушенная его искренностью, накрыла ладонью его руку и заглянула в карие глаза.