— Можешь еще попробовать, — шлифовщик подзадоривал Мороза.
Славка вцепился в плиту, но она опять словно приросла к станку.
И тут я понял, в чем дело. Степан Аркадьевич незаметно поворачивал какой-то рычажок.
— Магнит, — закричал я.
— Вы правы, детали на этом станке не надо закреплять. Достаточно щелкнуть вот этим переключателем, — шлифовщик указал на маленькую черную ручку.
— Смешной у вас станок, — захохотал Славка, — а я-то старался.
— Да, станок хороший, на другом бы я работать не хотел.
Степан Аркадьевич пустил его на полные обороты. Бешено закрутился шлифовальный круг, примерно такой же, как обычный наждачный. Брызнул яркий сноп искр, словно от бенгальского огня.
— Красота! — не удержался Славка.
А шлифовальный круг между тем пошел гулять по нашей плите, оставляя за собой зеркальную стальную поверхность.
Степан Аркадьевич переключил его в автоматический режим, взял с полки новый шлифовальный круг.
— Видите древнейший инструмент в истории человечества.
— Это еще почему? — осмелел Мороз, видимо, решил, что теперь дело в шляпе — наша работа уже делается.
— Он по сути камень, — пояснил шлифовщик, — а первые орудия человека были каменными.
— Никогда не приходило в голову, — признался Мороз.
Я вспомнил уроки истории — фотографии каменных рубил и скребл с первобытных стоянок. Ведь и тогда человек, чтобы наточить рубило, тер его о скалу, шлифовал. Кто бы мог подумать, что эта древнейшая технология будет использована при производстве цветных телевизоров?! Теперь я по-другому взглянул на станок.
— Интересно, как он устроен, Степан Аркадьевич?
— Не простой вопрос, — задумался рабочий. — Недавно я был в гостях, на Московском проспекте, — начал он издалека, — сидим, чай пьем на четвертом этаже. Я выпил, ложку оставил в стакане. Вдруг слышу — забренчала ложка. Что такое? Оказывается, трамвай прошел по улице. А теперь представьте, что станок также «заиграл бы». Получилась бы ровная шлифованная поверхность?
— Нет, конечно, — вставил Славка.
— Вот и делают наши станки жесткими, виброустойчивыми, чтобы ничто не могло их поколебать. Посмотрите, какая у него станина, какое крепление.
Мы со Славкой полезли разглядывать бетонное основание станка, его ребра жесткости.
— Могучая машина, как танк, — сказал Мороз, вылезая из-за станка.
— Вот здесь, — продолжал Степан Аркадьевич, — спрятан электромотор, он крутит шлифовальные круги — это подающее устройство. Сейчас оно включено. Поэтому я могу не вмешиваться, станок сам работает. Можно им управлять и иначе.
— Ручная подача, — рабочий указал на управляющие колеса, — одно перемещает деталь вверх-вниз, другое — вперед-назад. Все просто.
Мне захотелось самому попробовать поработать на станке. Неужели я не справлюсь, вожу ведь я автомобиль, а тут всего две ручки вертикального и горизонтального направления. Надо попробовать!
— Степан Аркадьевич, почему после вашего станка нужно еще шлифовать деталь вручную? — прервал ход моих мыслей Мороз.
— Станок так рассчитан. Он дает чистоту поверхности шестого — десятого класса. Вручную можно добиться почти в два раза более гладкой поверхности — до четырнадцатого класса.
Тут уж я не утерпел:
— Не понятно все же, почему станок работает менее точно, чем рука человека?
— Очень просто. У меня, сами видите, какие круги, а слесарь-инструментальщик шлифует металл тоненькой наждачной шкуркой, а если не помогает, берет полировочную пасту, ту самую, которой шлифуют стекла ручных часов. Может даже «полирнуть» деталь алмазами.
— Какими алмазами?
— Ну не драгоценными камнями, конечно, а алмазным порошком. Вам что, Фролов о них не рассказывал?
— Нет.
Мы со Славкой многозначительно переглянулись.
— Алмазный порошок поступает на завод в стеклянных банках весом от одного до ста карат.
— Знаменитый алмаз «Президент Варгас» весил семьсот двадцать шесть карат. — Славка не удержался, чтобы не похвастать своими познаниями в ювелирном деле.
— Не знаю, сколько весил твой президент, тем более не знаю, сколько он стоил, — продолжал шлифовщик, — наши алмазы другого вида — технические. Они годятся только для работы. Так вот, слесарь-инструментальщик смешивает алмазный порошок с растительным маслом. На пять — десять капель масла засыпает один карат порошка, а дальше шлифует вполне обычно.
— И надолго хватает этого алмаза? — заинтересовался я.
— Считайте сами: на один квадратный сантиметр его уходит восемь тысячных карата.