— Нет.
— На завод теперь не попасть, — продолжал он. — Твоя мама уже ушла?
— Наверное.
— Тогда пойдем к вам, что мы, не радисты?
Дома я собрал весь инструмент, какой смог найти: отвертки, кусачки, пинцет, паяльник. Славка смело взялся за дело. Вскрыл «Эхо», стал проверять пайки, постукивал по ним, шевелил контакты радиожгутов. Прибор молчал.
— Был бы это телевизор, — Славка задумчиво посмотрел на нашу «Радугу». — А что, — загорелся он вдруг, — если вызвать настройщика и попросить, чтобы он посмотрел «Эхо».
— А деньги у тебя есть? — засомневался я.
— Зачем деньги? «Радуга» у вас новая?
— Новая.
— Ее должны обслуживать по гарантии, бесплатно.
— Но она же прекрасно работает.
— Ничего, мы это сейчас устроим, помоги-ка.
Мы сняли с телевизора заднюю стенку. Славка присмотрел проводок на печатной плате, прогрел его паяльником, осторожно отсоединил, подул. Когда олово остыло, прислонил проводок, словно тот сам оторвался.
— Порядок! Включай телевизор.
Изображение исчезло.
— Теперь можешь вызывать мастера. Я нашел номер гарантийного цеха и попросил срочно прислать настройщика.
— Ну, ловкач ты, Славка.
— Не больше, чем ты.
— Это почему?
— Вспомни, как тебе гаишник козырял.
— А я здесь ни при чем, он сам.
— Вот и у меня так же само собой вышло.
— Слава, как ты думаешь, разберется он в нашем пеленгаторе?
— Почему бы нет, помнишь, Виктор нам говорил, что в гарантийном цехе работают радиорегулировщики самого высокого класса.
— Пеленгатор не «Радуга», — возразил я. — В телевизоре все системы отлажены, «прикатаны», а у нас сплошной эксперимент.
— Разберется, будь спокоен, — заверил меня Славка. — Давай-ка, пока он не появился, поставим на место заднюю стенку.
Настройщик пришел быстро. Пока он возился с телевизором, я, по совету Славки, приготовил кофе, извлек из холодильника полбутылки отцовского коньяка.
— Убери, на работе не балуюсь, — строго сказал рабочий, — а вот чашечку кофе выпью с удовольствием.
Он принялся копаться в телевизоре.
— А вы что заканчивали?
— Шестьдесят восьмое ПТУ.
— Да ну! Вот интересно, — обрадовался я.
— Что тут интересного?
— Мы тоже в этом ПТУ учимся.
— А правду говорят, что радиомонтажники не могут работать радиорегулировщиками?
— Вы же видите, я работаю. Справляюсь не хуже других. Правда, поначалу трудно было, но занимался самообразованием.
— Ясно, — кивнул головой Славка, — а то нам ребята на конвейере рассказывали, что у вас в гарантийном цехе чуть не половина рабочих с высшим образованием.
— Не половина, конечно, но есть. Работа у нас особая. Мы каждый день встречаемся с потребителями продукции завода, с народом. У древних шумеров был обычай: когда зодчий заканчивал строительство моста, он садился в лодку и подплывал под опоры. На мост сгоняли тяжелые повозки. Стояли на берегу люди и гадали: выдержит или не выдержит?
А зодчий в это время сидел, задрав голову в лодке, смотрел, как сверху сыпались камешки и тоже гадал: рухнет — не рухнет?
Мы засмеялись.
— Вот и потребитель хотел бы загнать бракоделов, которые сделали некачественный телевизор, под такой мост, — продолжал мастер, — чтобы не делали плохих «Радуг». Только, увы, отказы аппаратов от этого не исчезли бы. Никто не делает брак нарочно. Бывает, собранный по всем правилам прибор возьмет да и откажет в самый неподходящий момент. Разберут его — все в порядке! И только при очень тщательном осмотре обнаруживается бракованная деталь, положат ее под мощный микроскоп, на ней — крошечная, неразличимая для глаза раковинка. Виноваты в этом наши рабочие? Нет. Ведь деталь мы получили с другого завода.
Регулировщик на минуту умолк, подключил тестер к нашей «Радуге» и продолжил:
— Так что какой-то брак на телевизионном заводе неизбежен. Но это не значит, что с ним мирятся. Любая неисправность нового телевизора — неприятность не только для потребителя, но и для завода, этакое пятнышко на его репутации. А кому хочется иметь запятнанную репутацию?
— Никому.
— Вот для этого и существует наш цех. Он, если хотите, охраняет честь заводской марки. Утром вы куда отправляетесь? На учебу, на работу. У всякого есть рабочее место или там учебное, во всяком случае известно, где оно находится. А у радиорегулировщика его нет. Он даже не знает, где будет работать через день, через неделю. Сегодня исправляешь цветную «Радугу» в фойе кинотеатра, а завтра идешь к вам домой. Сломался телевизор в Норильске — готовим в дорогу валенки, откажет в Узбекистане — достаем сандалии. Наше рабочее место — весь Советский Союз. И за границу ездить приходится. Кто любит путешествия, встречи с разными людьми, тот свой в гарантийном цехе.