Он залпом осушил рог и передал его Турманаули. При этом чуть пошатнулся: «Одолел, проклятый „жипитаури“!» Сунул под мышку вилы и сумку и, подняв руку в знак прощания, не то пропел, не то прокричал:
Он посмотрел на свою гору и побрел вверх по тропе. Сделав шагов десять, остановился, повернувшись, махнул нам рукой и пошел обратно, к дому.
Перевод Л. Татишвили
Выпивоха
Я хотел начать эту маленькую новеллу так: «Заканчивался сентябрь».
И в самом деле — было двадцать восьмое сентября.
Но тут же почувствовал, что «Заканчивался сентябрь» не слишком оригинальное начало.
Если вы замечали, классики часто начинают свои сочинения с какой-нибудь фразы вроде:
«До весны было еще далеко».
Как доказано историей и теорией литературы, подобное начало значительно выигрышнее, чем бесцветное, хоть и ни на что не претендующее, «Заканчивался сентябрь».
Давайте и мы начнем вроде классиков, тем более что от сентября до весны и впрямь неблизко.
Несмотря на то что большую часть населения бросили на сбор урожая, в городе Бжолиаури не пахло сладко спелым виноградом. В Бжолиаури и в близлежащих селах из-за их географического положения, а точнее, из-за географического невезения виноград поспевает (если он вообще поспевает) в первых числах ноября.
Но пусть читатель не жалеет жителей Бжолиаури. Этот город упоминается в энциклопедиях всех культурных стран мира как родина динозавров и один из самых удобных портов с начала мезозойской эры и вплоть до первого века до нашей эры — особенно для мореплавателей греческого происхождения, а также для родственных им народностей.
Ровно в шесть часов Элгуджа Эрехели растер левое колено, несколько раз присел и встал возле своего стола; убедившись, что нога не будет мешать при ходьбе, он запер кабинет, положил ключ под коврик и спустился по лестнице.
С утра колено побаливало, и он весь день недоумевал: «Вроде нигде не ушибся и в холодной воде не купался. Что за черт!..»
Если я стану утверждать, что Эрехели был переутомлен напряженной работой, я буду не прав. Весь день он читал «Бата Кекия».[1] Представьте себе, даже телефон на его столе ни разу не зазвонил. Даже по ошибке.
Элгуджа работал заведующим лабораторией по изучению ударных народных инструментов. Лаборатория существовала только на бумаге, так как весь штат этого полунаучного учреждения состоял покамест из одного человека — заведующего. В прошлом году все семь единиц, выделенных при организации лаборатории, расхватали другие учреждения, и не было никаких надежд на то, что похищенные единицы удастся вернуть. Заведующий ограничивался тем, что раз в квартал писал заявления и жалобы и два раза в месяц получал свой скромный оклад. Ударные народные инструменты не были ни специальностью Эрехели, ни увлечением юности. Он окончил гидрометеорологический факультет, и за прошедшие восемь лет ему пришлось работать подсобным рабочим в котельной при конторе коммунального хозяйства, воспитателем в детском доме, заведующим одним из кабинетов во Дворце культуры; о последней его должности мы уже сообщили. Гидрометеослужба города не испытывала недостатка в работниках; надо сказать, что и сам Элгуджа Эрехели не слишком-то ломился туда. Недавно его наконец поставили на учет в жилотделе и даже пообещали двухкомнатную квартиру. По этой, а также и по некоторым другим причинам он избегал обострения отношений с исполкомом.
Одетый в рябой свитер домашней вязки, светлые брюки и шерстяные носки цвета свекольной ботвы, он вяло шаркал стоптанными башмаками на резиновом ходу. У него был кроткий взгляд человека, утомленного уроками судьбы. На лысой от ушей до темени голове, казалось, никогда не росло ни волоска. Глаза, слишком близко посаженные к мясистому носу, не моргали. При каждом шаге он так вскидывал голову, что казалось, сейчас остановится и выкинет какое-нибудь коленце или хотя бы обратится с речью к горожанам, прогуливающимся возле кинотеатра «Коммуна».
Проходя мимо хинкальной, он ускорил шаг. Он не любил пива и опасался, как бы не привязался какой-нибудь знакомый и не затащил на угощение.
— И ты! Ты тоже! Слышишь, что ли? Тебе говорю. Знаешь ведь, что от меня не убежишь! — так громко и категорично рявкнул кто-то за его спиной, что Эрехели остановился и оглянулся.