На третий или четвертый день после убийства в Далласе (Джонсон-младший почему-то не уточняет даты), когда Сэм Хьюстон находился (чтобы избавиться от своры докучливых репортеров) в техасском городе Сан-Антонио, точнее в тамошнем мотеле "Эль-Тропикана", его вызвал по телефону Линдон, уже ставший президентом США.
Однако первый разговор не состоялся - президент должен был срочно с кем-то совещаться и Сэма Хьюстона попросили никуда не отлучаться и ждать нового телефонного вызова. Такой вызов последовал только через два часа.
"Извини, что заставил ждать, - сказал президент. - Тут у меня было срочное совещание с Раском и Макнамарой, так что я уж решил позвонить тебе, KOI да освобожусь и вернусь домой.
- Я думаю, ты сейчас очень занят, - сказал я.
- Никогда еще не был так занят, - ответил он. - Но я ждал этого разговора, чтобы сказать тебе, как глубоко я ценю все, что ты сделал для меня в жизни, Сэм Хьюстон.
Ведь, если бы не ты и твоя помощь, я не был бы тем, кем стал.
- Но, Линдон, я же не имел никакого отношения к Освальду...
Линдон ахнул, начал быстро бормотать что-то совсем неразборчивое и, наконец, взорвался. Боже ты мой, как он взорвался! Никогда еще я не видел его таким разъяренным.
- Будь ты проклят, Сэм! - орал он в трубку. - Что это за чертовщину ты бормочешь? Я специально вернулся домой, чтобы отсюда серьезно поговорить с тобой, а ты мне подбрасываешь сволочные, ужасные и глупые шуточки вроде этой. Ты всегда отпускаешь свои вшивые гадкие шутки по всякому поводу...
Он продолжал орать еще минут двадцать, распаляясь все больше и больше.
Я так и ждал, что он в конце концов швырнет трубку. Но он не сделал этого.
Под конец разговора он сказал усталым и каким-то отчаявшимся голосом:
"Я позвоню тебе как-нибудь в другой раз".
Линдон Джонсон больше никогда не касался в беседах с братом этого их разговора...
4.
ОСВАЛЬД, РУБИ И ДРУГИЕ
Это событие произошло на третий день нового 1967 года.
Самая первая телеграмма ТАСС о нем, как и положено в солидном телеграфном агентстве, была предельно краткой.
Вот она: "Нью-Йорк, 3 января (ТАСС). Джек Руби, застреливший Ли Харви Освальда, обвиненного в убийстве президента Кеннеди, скончался сегодня (в 16.30 по Гринвичу) от рака в Далласе. Об этом сообщила администрация Парклендского госпиталя, где Руби находился на лечении".
Сообщение американского агентства Ассошиэйтед Пресс отличалось легковесностью и, пожалуй, не очень-то уместным оптимизмом. Вот оно:
"Нью-Йорк. Корреспондентка АП Пегги Симпсон передает из Далласа:
Утром 3 января Джек Руби проснулся веселым и голодным. Через несколько часов из-за большого тромба у него нарушилось дыхание и он скончался.
Официальной причиной смерти, последовавшей в 10 час. 30 мин.
утра (но местному времени), явилось "расстройство дыхания". Один из присутствовавших при вскрытии сказал, что образовавшийся в ноге Руби тромб закупорил артерию, а затем оторвался и попал в легкое.
Вечером 2 января Руби стало трудно дышать и его поместили в кислородную палатку. Ему стало лучше и он спокойно заснул. Утром 3 января Руби "был веселым", принял душ и заказал на завтрак яйца, сказал д-р Юджин Френкел.
Через час последовал, как заявил Френкел, острый приступ, и Руби уже не реагировал ни на кислород, ни на массаж сердца".
Если бы только все обстояло так просто и с .этой смертью, как старалась уверить мир Пегги Симпсон!..
Оба сообщения - наше и американское - лежали передо мной (я уже работал в Москве), только что сорванные с редакционных телетайпов, я читал их снова и снова и память вернула меня назад в Вашингтон, в тот самый день, когда имя безвестного далласского кабатчика Джека Руби, прогремев на весь мир, оказалось в зловещей и таинственной связи с именами Джона Фитцджеральда Кеннеди и Ли Харви Освальда.
...Воскресным утром 24 ноября 1063 года в пресс-отделе Белого дома находилось гораздо меньше журналистов, чем в минувшие двое суток: похороны Джона Кеннеди были назначены на следующий день, а сегодня в полдень тело убитого президента должны были перевезти в здание Конгресса для торжественной церемонии прощания с ним.
Весь день в Вашингтон прибывали для участия в похоронах высокопоставленные представители иностранных государств со всего света, и многие из нас отправились их встречать.
Я появился в пресс-отделе около одиннадцати часов утра, чтобы попасть на утреннюю встречу пресс-секретаря президента Пьера Сэлинджера с корреспондентами. Здесь могли быть важные новости: ведь Белый дом до сих пор не сделал ни одного заявления об убийстве Джона Кеннеди, а сообщения из Далласа продолжали распространять "улики" против Освальда. Увы, ничего нового и эта встреча с пресс-секретарем нам не дала: теперешний хозяин Белого дома предпочитал публично отмалчиваться, предоставляя властям и полиции Далласа возможность действовать так, как они действовали до сих пор.
После встречи с пресс-секретарем я еще остался в Белом доме, обсуждая с коллегами, какой же будет при новом президенте политика Соединенных Штатов во Вьетнаме, в вопросе о гражданских правах американских негров и т. д. Об убийстве Джона Кеннеди или об Освальде разговора почти не было. Один из корреспондентов агентства Франс Пресс начал было уверять, что, как он слышал, ФБР "вот-вот все-таки добьется полного контроля над далласским следствием, а Освальда, может быть, даже переведут в Вашингтон". Никто из нас ничего подобного не слышал, но подвергать сомнению эту новость не стал: она казалась вполне логичной.
И вдруг в пресс-холл из приемной Пьера Сэлинджера с возгласом "Включите телевизор... там... опять..." вбежала одна из секретарш пресс-отдела.
Телевизор был мгновенно включен и мы увидели то же, что уже видела почти вся Америка и вскоре увидел весь мир: как застрелили Освальда. Вслед за этим из Далласа пришла "молния": убийца - некий Джек Руби, владелец ночных клубов "Карусель" и "Вегас".
Когда минут через двадцать телевидение повторно показало сцену убийства Освальда, прессхолл уже снова был набит журналистами и служащими Белого дома. Стоявший рядом со мной агент президентской охраны, как бы размышляя вслух, сказал при мне:
"Почему, когда они вели его к машине, никто не прикрывал его спереди?"
"А-а, заткнись, умник! Вы, что ли, делали там все как положено?" огрызнулся тот, к кому обращался охранник.
Очередные "молнии" телеграфных агентств из Далласа сообщали: Руби после ареста заявил полицейским: "Я сделал это, движимый чувством глубокой ответственности перед миссис Жаклин Кеннеди... Я сделал это, чтобы избавить ее от мучительно долгого и публичного судебного процесса".
- Ах, сукин сын, он еще, оказывается, и наш благодетель, - проговорил Мерриман Смит, читавший вместе со мной эти "молнии" в пресс-отделе Белого дома.
- Какое презрение к умственным способностям человечества! - откликнулся корреспондент агентства Рейтер.
- Что они, с ума сошли, прерывать передачу о подготовке к похоронам президента паршивым гангстерским боевиком! - воскликнул, увидев на экране телевизора убийство Освальда, один из помощников нового президента Джордж Риди. Он не сразу сообразил, что Голливуд тут ни при чем, свои гангстерские нравы и законы на этот раз демонстрировал Даллас.
Как стало потом известно, в это время Председатель Верховного суда Соединенных Штатов Эрл Уоррен у себя дома заканчивал писать речь, которую ему предстояло сказать в Капитолии над гробом Джона Кеннеди. Уоррен не видел прямой передачи из Далласа, и когда его дочь Дороти вбежала в кабинет со словами: "Они только что застрелили Освальда", будущий глава комиссии по расследованию убийства Джона Кеннеди, которой история присвоила его имя, недовольный тем, что его оторвали от важного дела, ответил: "Дорогая, пожалуйста, не обращай внимания на всякие дикие слухи!".
Председатель Объединенного комитета начальников штабов США генерал Максуэлл Тэйлор, находившийся в это время в Белом доме, позднее, вспоминая о своей первой реакции на выстрел Джека Руби, рассказывал: "Я был уверен: сразу же возникнет подозрение, что убийство Освальда предприняли для того, чтобы что-то скрыть".