Особо следует сказать о вышедшей в 1966 году и уже упоминавшейся нами в предыдущих главах книге Манчестера. Манчестер проделал гигантскую работу по сбору свидетельских показаний. С ним согласились встретиться все, кого он об этом просил, кроме двоих - Линдона Джонсона и опекаемой ФБР вдовы Освальда Марины.
Марина Освальд с первого же раза отказалась от такой встречи - было очевидно, что ФБР просто запретило ей сделать это. Но Джонсон... По меньшей мере дважды он давал согласие на беседу с Манчестером и каждый раз в конечном счете уклонялся от встречи. "Он находил, - не без намека заметил Манчестер в своей книге, - что не сможет вынести этого". В конце концов Джонсон согласился лишь на то, чтобы заочно ответить на письменные вопросы Манчестера. Но, как пишет Манчестер, Джонсон ответил далеко не на все, о чем его спросили. Какие именно вопросы обошел молчанием Джонсон, Манчестер в книге не сообщает. Это, как и тот очевидный факт, что многое в книге "Смерть президента" представляет собою глухие намеки, явно недоговорено и даже противоречит большей части ее фактического содержания (например, согласие автора с докладом комиссии Уоррена) объяснить нетрудно: Манчестер опубликовал свой труд еще тогда, когда Линдон Джонсон занимал президентское кресло.
Поневоле Манчестеру пришлось маневрировать, прибегать к эзоповской манере повествования, в расчете на проницательных читателей. И все же книга "Смерть президента" во многом способствовала изменению отношения американцев к докладу комиссии Уоррена.
Ровно два года спустя после публикации доклада институт общественного мнения Луиса Харриса провел национальный опрос. Его общий итог, опубликованный прессой, сразу же лишил спокойствия кое-кого в Вашингтоне и Далласе, ибо гласил: "Большинством 3 : 2 американский народ отклоняет главный аргумент доклада Уоррена о том, что убийство было делом рук одного человека, и склоняется к выводу, что убийство было частью широкого заговора. Большинство людей придерживается точки зрения, что в докладе комиссии Уоррена не содержалось всей истории убийства".
Кстати сказать, тот же опрос показал: американцы практически выбросили из головы версию о "заговоре коммунистов". На уточняющий вопрос службы Харриса о том, кто же конкретно скрывался за убийством Кеннеди, только 2 процента ответили: "Освальд и русские" и 1 процент - "Кастро". Между прочим, наиболее смелые из опрошенных (их оказалось 2 процента) ответили:
"Линдон Джонсон"...
Через некоторое время тот же институт Харриса провел новый аналогичный опрос. Его результаты были еще плачевнее для комиссии Уоррена. Теперь уже 72 процента американцев считали доклад неверным. 10 процентов просто сомневались, но не могли (или не хотели?) высказать определенного мнения.
И только 18 процентов ответили: "Доклад полностью осветил убийство в Далласе".
Будучи однажды в Оклахоме, я видел на тамошнем кладбище, сохранившемся с ковбойских времен, могильный камень с такой надписью: "Сэм Джонс.
Повешен по ошибке. 1896 год". Этот камень вспомнился мне после первого знакомства с только что приведенными итогами опроса общественного мнения.
Они, по сути дела, тоже были своеобразным могильным камнем на кладбище истории с такой надписью: "Доклад комиссии Уоррена. Составлен по злому умыслу. 1964 год"...
В том, что выводы доклада в основной своей части неверны, сомневаться не приходится. Но каким образом и почему это произошло? Проще всего на этот вопрос ответить так: комиссии Уоррена не позволили сказать правды об убийстве президента. Это безусловно правильно. Но такой ответ крайне однозначен и, думаю, не удовлетворяет очень многих.
Видимо, поэтому уже в 1966 году в Соединенных Штатах раздались громкие и настойчивые требования провести новое расследование обстоятельств убийства Джона Кеннеди. С такими требованиями выступили, в частности, солидные буржуазные журналы "Лайф", "Сатердей ивнинг пост", "Лук", а также несколько крупных ежедневных газет. Сильный нажим оказывался и на судью Уоррена с тем, чтобы он лично ответил на многочисленные обвинения, предъявленные ему общественностью.
Как же реагировало на эти требования правительство?
Прежде всего через доверенных журналистов оно распространило такое объяснение требований о пересмотре "дела Кеннеди": все это, мол, результат политической игры Роберта Кеннеди, который, готовясь к борьбе с Джонсоном в 1968 году за выдвижение кандидатом в президенты от демократической партии, использовал в своих целях даже смерть брата и поднял шумиху вокруг доклада комиссии Уоррена.
Что ж, такое объяснение имело ттод собой реальную почву. Но оно вовсе не лишало справедливости требований о новом расследовании. Независимо от личных политических целей Роберта Кеннеди, он никак не смог бы поставить символический могильный камень на похороненном докладе комиссии Уоррена, не будь на то веских объективных причин...
Затем правительство ответило на требования о пересмотре "дела Кеннеди" и прямо. На одной из очередных пресс-конференций Джонсон заявил: он не видит никаких оснований сомневаться в выводах комиссии Уоррена.
Несколько раньше до него то же самое, но в еще более грубой и наплевательской форме сделал директор ФБР Эдгар Гувер. "До сих пор не приведено ни одного доказательства того, что кто-либо еще находился в тайном сговоре с Освальдом", - сказал Гувер. На этом директор ФБР не остановился. Он отчитал десятки миллионов сомневающихся американцев и потребовал, чтобы они "продемонстрировали большее уважение к имеющимся фактам".
Получалось, что чуть ли не вся Америка ошибалась в своих сомнениях и подозрениях только потому, что Джонсон и Гувер думали иначе. Однако доказывать свою правоту они вовсе не собирались. "Не видим оснований".
И все. Убедительно и демократично, не правда ли?
Впрочем, эти оборонительные эскапады не снимали вопроса: почему комиссия Уоррена пришла к таким именно выводам; в какой обстановке она работала?
Выяснению этих вопросов во многом, на мой взгляд, помог ает статья вашингтонского журналиста Мильтона Вьорста, напечатанная в феврале 1967 года еженедельником "Вашингтониэн". В статье Вьорста есть и недомолвки и эзоповщина (она тоже писалась в период президентства Джонсона), однако она представляется мне наиболее полной и откровенной среди всех других.
Заголовок статьи - явно оправдательный: "Комиссия Уоррена ничего не могла поделать". Сам Мильтон Вьорст - журналист, известный давними связями в Конгрессе и Верховном суде. Вот почему, я полагаю, материал для его статьи был предоставлен кем-то из членов комиссии Уоррена, если только не самим ее председателем.
Мильтон Вьорст сразу ставит основной вопрос: "Задумываешься, каким образом могла комиссия Уоррена настолько сбиться с пути, что ее усилия стали объектом многочисленных убедительных опровержений? Ответ вырисовывается, когда восстанавливаешь обстановку, в которой была создана комиссия, и вспоминаешь о психолохической атмосфере, в которой она приступила к своей работе".
Далее автор подчеркивает непосредственную роль Джонсона в подготовке этой "атмосферы": "Сейчас, оглядываясь назад, лучше понимаешь, почему Линдон Джонсон обратился к такому средству, как комиссия Уоррена...
Его концепция расследования убийства президента Кеннеди состояла не в том, чтобы прямо идти к обнаружению истины независимо от последствий. Она заключалась в назначении группы, политический авторитет которой был бы настолько безупречным, что, каков бы ни оказался результат, группа могла бы не опасаться критики... Джонсон выбрал своих кандидатов, исходя из их репутации как политических деятелей, а не как специалистов по проведению расследований [Это еще один намек, кроме Уоррена, слывшего раньше в Америке либералом, остальные члены комиссии были ярыми антисоветчиками и ультраправыми]. Ясно, что он не ожидал затруднительного расследования.