– Вряд ли, но в этот раз дело в другом. Картину снимали в присутствии смотрительницы. Свидетельница говорит, что она в этот момент сидела на своём стуле и все видела, стул стоял как раз напротив этой картины.
– Да?
– Да. И именно поэтому люди вокруг не среагировали. Раз картину снимают в присутствии сотрудника музея и она молчит, то значит так и надо.
– Я не знала.
– Вы с ней не знакомы? Что она рассказывала?
– Нет, я не знаю эту смотрительницу.
– А можете узнать её телефон?
– Наверное, а зачем тебе?
– Хочу помочь одной журналистке, пусть интервью с ней сделает.
– А, – Татьяна Николаевна задумалась, – попробую узнать в кадрах. Там уже много новеньких работает, правда… Но столоначальник их Рувимчик, Рувим Израилевич, ещё на месте. Я позвоню ему завтра.
– Отлично.
– Журналистке она помогает… – эксперт, понимающе улыбнулась, – Ты почему не замужем ещё? Хватит по девкам бегать, пора и о будущем подумать.
– Это… – Светлана смутилась, – это не имеет…
– Имеет имеет, – я вижу тебя насквозь, моя дорогая. Но ладно, помогу по дружбе, хотя мне всё это не нравится, с душком это похищение, чует мой нос с душком, и от него лучше держаться подальше.
– Я тоже так думаю.
– И это не из-за Зельфирки, – Она умная и хитрая знаешь кто у неё зам?
– Нет.
– Дочка вице-премьера Голодец.
– Фиу, – присвистнула Светлана, – очень предусмотрительно. Но может быть пора дочке пересесть со стульчика зама в директорское кресло?
– Нет, – скептически оценила эту перспективу Марченко – за ней не видно таких амбиций.
– Зачем же тогда дочке вице-премьера сидеть у кого-то замом? Не деньги же она там зарабатывает?
– Не деньги, это верно. Какие тут деньги для неё? Даже не копейки, а гроши…
– Что же тогда?
– Не знаю, может скучно? А может мама хочет, чтобы дочка её была при каком-то деле. Они там все друг у друга (она опять мотнула головой вверх) в замах и директорах – не элита, а новый класс владельцев России. Вот и ставят своих деток, не важно на какие, но лишь бы руководящие, посты.
Они помолчали.
– А когда она была директором РОСИЗО, перед назначением к нам в Тетьяковку, знаешь, кто был у неё там замом? – Продолжила тему Татьяна Николаевна.
– Да не уж-то, – удивилась своей догадке Светлана, – Она же? Дочка Голодец?
– Ха, было бы прикольно, но нет. Тогда её замом была сестра Мединского.
– Поэтому её и назначили директором Третьяковки?
– Почему нет? Она умеет стелить соломку, где надо. Её не тронут. Увидишь, отделается выговором.
– Посмотрим. Но то, что эта кража картины всё что угодно, но только не кража, это точно. Я это сразу в Фэйсбуке написала.
– Я видела, ты классно пишешь, мне нравится, иронично, остроумно, смешно и главное смело.
– Спасибо. Ладно, пора мне собираться. Завтра как узнаете что-то, сразу мне позвоните, хорошо?
– Хорошо.
Светлана вышла на улицу и пока шла до машины, чистила снег с неё и ехала домой, снова погрузилась в размышления о «краже века», как назвали это похищение на шоу «Пусть говорят».
Итак, что мы имеем?
Некий чел, с однушкой в Одинцово и тремя шикарными автомобилями, попадается на наркотиках в декабре 2018 года, то есть месяц назад. При этом его не то что не арестовывают, но даже под домашний арест не сажают. Тем не менее, в поле зрения полиции он находится, и отпечатки пальцев его у них есть. Это ясно мне и прекрасно известно, ему самому. Однако похитителя это не смущает, и он спокойно идёт в музей, где спокойно снимает со стены картину, подставляясь под все камеры, и оставляя отпечатки пальцев. А на улице спокойно, садится в свою машину, и спокойно едет, прямо к себе домой.
Дурь?
Дурь.
В музее, тоже было всё более чем странно – ему никто не мешает, хотя все его видят, и смотрительницы и охрана. Никто не задаёт ему никаких вопросов, а сигнализация именно в этот день не работает. Более того о краже становится известно, только после того, как кто-то из посетителей поднимает бучу по поводу пропавшей из гардероба шубы. На вызов приезжает наряд полиции, начинает просматривать видео, и только в этот момент обращает внимание на человека с картиной в руках.
Дурь?
Дурь.
Дальше всё начинает проходить так, как нам показывают в кино. Полиция активно берётся за дело, тут же по камерам отслеживает похитителя, и ночью берёт его тёпленького прямо из постели. Картина найдена, дело раскрыто. Полиция рапортует, какие они молодцы, как круто у нас всё контролируется камерами, и что они умеют находить по ним не только участников несанкционированных митингов, но и настоящих преступников.