Нат решила, что менять пока ничего не будет, разве что поубавила зеркал, разбавив их элементами из черного дерева. Она присела на край кровати и откинулась на спину, ощущая всем телом ее мягкость и удобство. Только сейчас она осознала, как устала. Столько случилось за этот день. Она чувствовала себя как выжатый лимон. На ужин она решила не идти и с чувством выполненного на сегодня долга одним движением завернулась в одеяло, как в кокон, и погрузилась в свои мысли.
Вспомнив встречу с местным «Дартом Вейдером», она улыбнулась.
«Завтра нужно обязательно извиниться, ну, или как-то загладить свою вину. Хотя почему свою? Это ведь он мне нагрубил. Завтра, все завтра», — закрывая глаза, подумала Натали и провалилась в сон.
Спала она как убитая. Сказались, видимо, усталость и нервозность прошлого дня да свежий воздух, которого здесь было в избытке. Сны ей не снились, поэтому она хорошо выспалась и была готова к новым свершениям. В расписании на текущую неделю ее уроки не значились — это было прекрасной возможностью составить учебный план. Предмет был необязательным к изучению, и, если признаться честно, особой практики преподавания у нее не было. Но новый опыт был ей интересен.
Вчера вечером она даже не умылась перед сном, что было для нее несвойственно. На этот раз Нат решила со всей ответственностью подойти к гигиеническим процедурам. Она наполнила теплую душистую ванну и погрузилась в ее пенное чрево, покоящееся на золоченых львиных лапах посреди большой и светлой ванной комнаты. Она испытывала неописуемое блаженство, расслабляя тело и отпуская свои мысли.
Нат высушила свои длинные волосы, благо с бытовой магией была знакома, что оказалось очень кстати, ведь никаких «фенов» в школе не было. Хотя чего она так удивляется — Англия считалась оплотом непоколебимых традиций волшебного мира и придерживалась весьма консервативных взглядов. Если в других странах магический и немагический миры пытались создать некий симбиоз, находя точки соприкосновения, то Англия придерживалась традиций, шедших из глубины веков.
Натали усмехнулась про себя:
«Зачем изобретать велосипед, если это уже кто-то сделал? Тем более игнорировать блага цивилизации, которые никоим образом не нарушали магического равновесия. Удобно, комфортно… Даже музыку не послушаешь», — вздохнула она.
Надев по случаю своего дебюта изумрудную шелковую юбку и белоснежную мужскую рубашку, повязав на талию широкий пояс, Натали осталась вполне довольной своим отражением в зеркале. Длинные юбки она носила нечасто, и в этом был определенный шик. Покрутившись перед зеркалом, как маленькая девочка, которая надела платье принцессы, она уже направилась к двери, как вдруг вспомнила про мантию. Такая же изумрудная бархатная мантия-плащ лежала на кровати. Нат накинула ее на одно плечо на манер гусарского ментика и застегнула на застежку в виде изумрудной змейки. Собрав волосы в небрежный пучок, она заколола его волшебной палочкой.
«Ах, как плутовка хороша, — рассматривая себя в зеркале, отрезюмировала она. — Ну, держись, Хогвартс».
Довольная собой, она направилась в большой зал на завтрак.
***
Войдя в массивные дубовые двери, Нат в первый раз увидела большой зал — он был прекрасен. Под сводчатым потолком парили сотни свечей, которые за ужином, видимо, зажигали, и тогда зал наполнялся особенным волшебством, отбрасывая блики на затейливую, витиеватую резьбу стен, от которых по залу расползаются причудливые тени. По потолку плыли легкие облака, а игривое солнце наполняло яркими красками и без того причудливое убранство помещения. На секунду отвлекшись от созерцания большого зала, она заметила, что немногочисленные ученики, поднявшиеся раньше остальных, замолкли и обернулись на нее, с явным интересом рассматривая и перешёптываясь. Не обращая внимания на любопытствующих, она прошествовала прямо к преподавательскому столу. Из сидевших за столом Натали знала только двоих: директора Дамблдора и профессора Снейпа — будь он неладен, — который с ног до головы обдал ее холодным, мрачным взглядом. Она направилась к директору, который встал, чтобы поприветствовать и показать ее место. Которое, как назло, оказалось возле мрачного профессора. Блин. И, судя по лицу Дамблдора, совсем не случайно.
— Ну надо же — соседи, — заметила она.
Вспомнив вчерашнее желание как-то сгладить неприятное ощущение от первой встречи, она попыталась завести непринужденный разговор.
— Продолжите учить меня хорошим манерам? — с сарказмом, не отвлекаясь от завтрака, спросил Снейп.
— Мерлин с вами. Вас, я думаю, уже поздно чему-то учить.
— Неужели я безнадежен?
— Ну что вы, просто вы уже большой мальчик. Поздновато манерам учить, как вы думаете? Хотя… И нюхля можно научить курить, нет ничего невозможного для человека с интеллектом.
Тут же сообразив, что ляпнула лишнее, Нат уткнулась взглядом в свою тарелку, понимая, что непринужденного разговора как-то не выходит. Всем телом она ощущала на себе лед от его взгляда, который расползался по телу легким ознобом.
«Черт, вот кто тебя все время тянет за язык? Да, и вправду сложно произвести во второй раз первое впечатление».
Она решила не испытывать больше судьбу, тем более что очередной их разговор зашел в тупик. Оставшееся время завтрака они провели в благоговейной тишине, которую нарушало лишь редкое позвякивание столовых приборов, проверяя на практике правдивость такой знакомой с детства поговорки: «Когда я ем, я глух и нем». Снейп закончил свой завтрак и, откланявшись, удалился, не забыв бросить презрительный взгляд в ее сторону.
Нат, разделавшись с овсянкой, поднялась со своего места с большим желанием поскорее добраться до своих апартаментов. Не то чтобы профессор выбил ее из колеи, просто Нат вдруг ощутила неожиданно подкравшиеся тоску и одиночество.
«Это просто из-за смены обстановки», — успокаивала она себя, но выходило не очень.
Такой упоительный приступ жалости к себе прервал директор:
— Мисс Валентайн, если вам будет что-нибудь нужно, вы всегда можете обратиться ко мне или к моему заместителю.
«Только не Снейп», — замерла она.
— К профессору Макгонагалл.
Минерва Макгонагалл, несмотря на почтительный возраст, была весьма привлекательной женщиной: огромные голубые глаза, тонкий нос, упрямые губы. Все в ней говорило о несгибаемом стержне, гибком уме и хладнокровии. Она подошла к ним, мило улыбаясь, и протянула Натали руку.
— Очень приятно познакомиться. Профессор Дамблдор сказал, что вы будете преподавать магловедение.
— Точно. Мне тоже очень приятно. — Нат протянула руку для ответного рукопожатия.
— Дорогая, если вам что-нибудь понадобится, вы всегда можете на меня рассчитывать.
— Спасибо за заботу, — немного смутилась Натали.
— Ну что вы, первый месяц — это всегда сложно. Каждый из нас проходил через это. Всегда приятно сознавать, что есть люди, готовые поддержать.
Натали улыбнулась ей:
— Вы читаете мои мысли.
— А на профессора Снейпа не обращайте внимания. Он не всегда бывает приятным собеседником. Вы скоро привыкнете.
В последующие пару дней во время трапезы в большом зале Натали старалась ограничиваться с профессором Снейпом лишь общими приветствиями и пожеланиями приятного аппетита. Ей было интересно наблюдать за ним. Если с остальными коллегами она быстро нашла общий язык и, по правде говоря, они оказались весьма приятными людьми, то мрачный профессор был несколько отчужден. Общался только по необходимости, и то словно делал одолжение. Единственный человек, с которым, как ей показалось, он чувствовал себя комфортно, был директор. Нат заметила, что при всем своем мерзком характере он никогда не повышал голос и откровенно не грубил. Снейп мог быть жестким, иногда даже жестоким, но никогда мерзким. Хотя его цинизм и сарказм иногда задевали сильнее оскорблений. Она вскоре поняла, о чем говорила Минерва. Он застегнут на бесконечное количество пуговиц, завернут в черный плащ — никак куча детских комплексов и отсюда ранимая душа. Кто же вы, мистер ледышка? Ей всегда были интересны неординарные, сложные люди. А здесь такой роскошный экземпляр в естественной среде обитания. Такого хищника и за усы подергать приятно.