Вот почему он так взвыл, когда она обняла его за спину.
— Господи…
— Вы произнесли это вслух, — строго возмутился он, напоминая ей об условиях их маленькой сделки.
Она нервно сглотнула, руки предательски затряслись.
— Жалеете, что остались? — уже мягче, но с нотками металла в голосе спросил он.
— Нет, — тихо произнесла Нат, боясь снова нарушить перемирие своей болтовней.
И в правду она видела раны и пострашнее. Задрожала она от ощущения холода, почувствовав остатки темной магии. Она боялась сделать ему больно, но пыталась снять быстрее сюртук, так как кровь начала запекаться, и помедлив еще немного ей придется отдирать рубашку от его изувеченной спины силой. Сняв успешно один рукав, она подошла к нему чтобы снять второй. Для этого нужно было опустить его правую руку, которой он до сих пор держался за живот. Так как говорить ей было не позволено, она посмотрела ему в глаза, давая понять, что ей нужна его помощь.
— Сначала его нужно вправить, — коротко сказал Снейп.
Она нахмурила брови, показывая, что не поняла его.
— Плечо. Сначала его нужно вправить, — повторил он. — Боитесь?
Нат помотала головой.
— Вы когда-нибудь делали это? — стараясь скрыть беспокойство, уточнил Снейп.
— Выбора у вас все равно нет. Мы здесь вдвоем, а вправить самому себе плечо достаточно проблематично.
Натали снова нарушила перемирие, тут же получив новую порцию его недовольства.
— Я не просил так подробно комментировать, достаточно было просто кивнуть. Вы совершенно не можете сдерживаться?
— Кивнуть? Вы мне льстите профессор, — бурчала она себе под нос.
Отчасти, чтобы наказать его за несдержанность. С другой стороны, будто снимая с себя ответственность за последствия собственного непрофессионализма. Она любила медицину. Не раз помогала мадам Помфри в медицинском крыле. Да, и учась в университете, посещала открытые медицинские лекции. Но вот вправлять плечо ей как-то не приходилось. Она видела, конечно, как это делается. Но то теория, а тут у нее живой, волнующийся, человек. Конечно, ядовитый, как сколопендра, но это уже лирика. Натали очень остро чувствовала чужую боль, поэтому при всей ее любви к медицине, так и не решилась стать врачом.
«Так, без фанатизма, нужно просто вспомнить теорию, и успокоиться», — пыталась взять себя в руки Нат.
Северус слегка напрягся, видя, как она примеряется к его руке. Но отступать было действительно некуда. «Что ж сегодня за день».
— Подождите, — не выдержал он. Словно засомневался, что так уж проблематично вправить себе плечо. — Вы хотя бы теоретически знаете, что нужно делать?
— Теоретически, профессор, я даже знаю, как сделать трепанацию черепа, — она подняла на него глаза, — волнуетесь?
Нат осторожно опустила его руку вниз, подложив вторую в подмышечную впадину, чтобы зафиксировать сустав. Он сдавленно застонал, но видимо ее правильные действия слегка его успокоили. По крайней мере, он не сопротивлялся.
— Расслабьтесь, иначе с первого раза не вправлю и будет больно, — спокойно предупредила Нат, находясь на изготовке.
— Все равно будет больно, чего уж… — безразлично ответил он.
— Расслабьтесь.
Она слегка подняла и опустила его руку.
По его бледному лицу пробежала судорога, но он не издал ни звука. Она, глядя ему в глаза, резко дернула. Глухой щелчок… сдавленный стон… Он закрыл глаза, глубоко вдыхая и судорожно рвано выдыхая, пытаясь справиться с болью. Но сустав вошел куда нужно, и — «Слава, Мерлину», — выдохнула она, вторая попытка не понадобится.
Нат дала ему время справиться с эмоциями и начала стягивать второй рукав. От рубашки мало что осталось. Не теряя времени на пустое расстегивание пуговиц она, просто взявшись за ворот, с силой рванула ее в разные стороны. Пуговицы отлетели и, со звуком рассыпающегося гороха, покатились по полу. Времени на обмен любезностями не было. Она, осторожно держа его за здоровую руку, усадила на диван. Снейп выдохнул, так как стоять у него, видимо, больше не было сил.
— Что дальше? — спросила она в ожидании, когда он скажет ей, где у него хранятся зелья и настойки.
— В шкафу справа, на верхней полке. Вы способны найти необходимое, или мне по цветам обозначить? — не без сарказма спросил он.
— Ну, опускаться до цвета пузырьков я не буду, так что выберу на свое усмотрение, — подходя к указанному шкафу, размышляла она в слух.
— Гордецы, вы не способны попросить помощи, для того чтобы научиться, — прокомментировал он, видимо, пытаясь отомстить ей за плечо.
— Я всегда готова учиться, — спокойно ответила Нат, не отвлекаясь от поиска нужных склянок. — Вы не дали мне шанс проявить себя, заранее обвинив в незнании.
— Разве? — брошенный ранее вызов не позволил дать задний ход, так что ему пришлось смириться с ее выбором мазей для лечения.
— Ну, вот. То, что нужно.
Нат уверенно подошла к нему, намеренно закрывая выбранные мази и зелья, чтобы проучить. Она сложила их на стол позади него, расположив так, что даже обернувшись, он не увидит, что она выбрала.
— Вам нужно лечь, так будет удобнее, — она стараясь успокоить его, тем не менее тоном, не терпящим возражений. — Я помогу.
Не успел он опомниться, как Натали уложила его на бок, подложив под голову подушку и опустилась перед ним на колени.
На его груди с правой стороны был след от сильного удара, который, скорее всего, и выбил плечо. Она взяла первый пузырек. Северус успокоился и прикрыл глаза, когда по телу разлился легкий холодок от заживляющей, восстанавливающей мази. Она незаметно улыбнулась, когда поняла, что он одобрил ее выбор. Его израненная спина потребовала больше усилий. Сначала она наложила обезболивающее заклинание. Затем обеззараживающий состав, и, наконец, заживляющую мазь. Она густо брала ее из банки и аккуратно намазывала прямо на кровоточащие порезы. Хотя порезами их назвать трудно, это были рваные раны, скорее всего от плети или кнута.
«Но кто его мог так избить? Средневековье какое-то, — рассуждала она. — Судя по глубине, удары наносил мужчина, уж больно они глубокие. Ни одна женщина не сможет так ударить. Это ж как нужно ее разъярить. Хотя, этот, наверное, смог бы».
Низкий стон вырвал ее из раздумий. Она, скорее всего, слишком сильно надавила. Но Снейп промолчал, за что она была ему крайне благодарна и поэтому больше не отвлекалась на разные глупые мысли и с полной отдачей завершила этот не легкий процесс.
Завершив обработку, она села на пятки, чтобы видеть его лицо, так как запрет на «разговорчики в строю» не был снят, таким образом давая ему понять, что закончила. Встретившись с его усталым взглядом, она слегка покраснела от собственной бестактности и осторожно убрала прядь волос, упавшую ему на лицо. Одернув руку как от ожога, она вдруг засмущалась и, чтобы как-то прервать гнетущее молчание, спросила:
— Я еще что-то могу для вас сделать? — смиренно ожидая очередную гадость в свой адрес.
— Если вам не трудно снимите с меня сапоги, — Снейп сказал это таким уставшим голосом, что сердце ее невольно сжалось, и снова нахлынула волна жалости. Нат кивнула и стянула с его ног один за другим сапоги из драконьей кожи.
— Мисс Валентайн, я вас больше не задерживаю. Думаю, вы больше ничем не сможете мне помочь.
Она встала и направилась к куче хлама все еще лежавшей возле стола, которая раньше называлась его одеждой. Применив очищающее к мантии, она положила ее на кресло, стоящее рядом со столом. С сюртуком пришлось повозиться, а рубашка изначально пошла в расход. Она даже не стала заморачиваться и просто выбросила ее.
Закончив с его одеждой, она повернулась к лежащему на диване профессору. Он уже спал, тихо постанывая во сне. Нат подошла к нему ближе и опустилась на пол, скрестив ноги «по-турецки». Так она могла хорошо его рассмотреть.
Несмотря на гримасу боли, все еще не сходившую с его худого лица, оно было по-мужски красивым. Он был не лишен грации. Высокий рост, узкая спина, широкие плечи – выказывали сильное гибкое тело. Она вновь посмотрела на ужасные раны, которые уже начали затягиваться после ее своевременного лечения. Длинные изящные пальцы с аккуратными полукружьями ногтей. Несмотря на худобу – крепкие накачанные икры, изящные для мужчины щиколотки, переходящие в узкую ступню. Черные волосы, таинственно обрамляющие его бледное, утомленное лицо. Высокий открытый лоб, она провела рукой по лбу, легко касаясь его кожи, потом по носу с горбинкой, он был по-королевски аристократичен. Ей почему-то безумно нравился его нос.