Здесь уже была граница их округи. Небольшое поле, за которым высилась стена дремучего леса. Мало что могло заставить кого-то из его знакомых отправиться на прогулку в эти чащи даже при ярком свете дня. Он сам бывал здесь лишь однажды и то, на самой опушке. Но сейчас он различил едва приметную в полумраке тропу и побежал по ней. Лихорадка в крови вымыла все страхи. Сверху над ним сияла луна, заливая дремлющий мир расправленным серебром. И торжествующая песнь восставшей после долгой зимней спячки природы звучала в его ушах, гоня всё дальше вперёд.
В траве мерцали огоньки светляков, которым вроде бы полагалось светить по осени. Но они светили. И всюду, куда ни кинь взгляд, землю устилали цветы. Белые звёздочки мерцали, как те же светляки, как маленькие отражения плывущей в небе луны. Он не знал их названия, может даже никогда не видел прежде. Ночь пахла белыми звёздами. Тойво ступал голыми ступнями по прохладной зелени, стараясь не давить цветов. Это было бы кощунством.
И почему никто не бывает здесь, почему упускает возможность соприкоснуться с подобным?.. Ночь в лесу - в своё ли он уме?.. И важно ли это?
Может, он вовсе сейчас мирно спит в своей постели, и всё это ему только снится. Если так - это самый прекрасный сон в его жизни.
Силы заканчивались. Теперь он просто шёл и вдыхал запах ночи. Мысль о том, что скоро он продрогнет и как-то ещё надо возвращаться назад, пока его не беспокоила. Он остановился. И огляделся. Он не знал, где находился. Лихорадочный жар почти весь выветрился. Его уже готовился сменить нарождающийся трепет.
Именно в это мгновение он услышал рядом чей-то крик.
Ночь. Покрывала колышущейся тьмы растянуты меж необхватных стволов сосен, что обступают его со всех сторон. Вершины их достают до самого кругляша луны. Под ногами мягкий ковёр мха. Неясные шорохи позади и спереди, и даже сверху. И среди всего этого один маленький босоногий тогит. И этот тогит почему-то не бежит прочь от пронзающего его с макушки до пят ужаса. Напротив, он идёт на крик, что вновь разносится среди деревьев.
Как ранее некая таинственная сила заставляла его бежать без оглядки всё дальше и дальше. Так и теперь она же манила его вперёд. Лихорадка в крови вскипала с новой силой. Тойво прополз на карачках и раздвинул ветви вставшего перед ним орешника. Там имелась небольшая поляна посреди дебрей. Вся усыпанная ковром белых ночных цветов.
На поляне находились двое. Один из них - человек-волк. Ниже пояса у него были обычные ноги в штанах и сапогах. Верхняя часть туловища оставалась обнажённой. Широкую грудь покрывал густой ворс. И над ней, на мощной шее помещалась огромная волчья голова. Стоячие торчком уши. Звериные глаза отсвечивают в свете луны. Вместо рук могучие лапы, что заканчиваются когтями. Человек-волк стоял, сгорбившись, точно готовясь к прыжку. Его шумное сопение вырывалось из пасти вместе с глухим рыком.
Сказочный сон в мгновение око обращался в кошмар. И Тойво не мог вырваться из него по собственному желанию. Он до крови закусил изнутри щёку. Он забыл, как дышать.
Оборотень из кошмара. Один вид его мог остановить сердце. Но сердце Тойво продолжало биться. Ведь прямо перед монстром находилась Дева. И при взгляде на неё тогиту разом вспомнились все сказки и легенды, что рассказывала ему мама - про волшебный народ эльфов, владеющих силой самой природы, бессмертно обитающих в лесных замках и столь прекрасных, что красота их может соперничать лишь с их же вековой мудростью.
Перед Монстром стояла Дева-эльф.
Высокая - раза в два выше Тойво. На ней было сияющее длинное платье, подпоясанное тонким поясом. Светлые волосы свободной волной спадали ниже плеч. Она являлась самым дивным существом, что когда-либо мечтал увидеть Тойво. Такие могли существовать лишь в сказках, и они рождали сказки. Её раскрытая ладонь протягивалась к рычащему Монстру, точно желая приласкать его. В другой её руке была зажата обычная палка.
Между Девой и Монстром происходил безмолвный поединок, свидетелем которого и оказался Тойво. Она - сноп лунного света с горящим взглядом и скорбно изогнутыми устами. Зверь - напряжённый сгусток ночной тьмы, не отступающий ни на шаг от своей противницы.
"Он должен помочь, должен защитить!" - вспыхнуло в голове Тойво. Но что он мог? Ничего он не мог. Он оцепенел в своё укрытие. Это был не его бой.
- Мэлоун, - произнесла Дева. Ладонь её оставалась призывно раскрыта.
Она шагнула ближе к Монстру.
И тогда зверь прыгнул.
Жуткая пасть захлопнулась со звуком сомкнувшегося капкана. Монстр вознамерился вцепиться противнице в горло, желая разом покончить со всем. Но Дева молниеносно отпрянула, успев сунуть меж его челюстей палку. Теперь она сжимала её двумя руками. Закричала что-то ещё. Тойво не разобрал слов.
Дева хрупка на вид, но силы в ней оказалось с избытком. Монстр напирал, но ей удавалось удерживать его на расстоянии. Волчьи зубы всё глубже вонзались в дерево, стремясь перекусить сперва эту досадную преграду, а затем и ту, что стояла за ней.
Бешеная ярость зверя побеждала. Дева попятилась. И упала, но не выпустила палки из рук.
Монстр навис сверху, вдавливая противницу в землю. Теперь их устремлённые друг на друга взгляды разделяло меньше ладони. Он мог бы растерзать её своими когтями, но Монстр упёр лапы по обеим сторонам от поверженной противницы, лишая её возможности откатиться в бок. Он жаждал вцепиться в лебединую шею и услышать хруст позвонков.
Луна заливала их потоками серебра, а они лежали среди цветочного ложа, точно пара влюблённых, слившихся в жарких объятиях на белоснежной простыне. Луна обезумела, как и весь мир.