Тем временем неожиданно потеплело, и снег стал не мелким и колючим, а влажным и пушистым, да еще начало мести так, что в нескольких шагах впереди ничего не было видно.
Однажды из круговерти на них вышел военный патруль — судя по бушлатам, моряки, но Вовка с Мишкой успели прижаться к стене, и их не заметили.
Свернули с Мойки на Невский, а вскоре добрались и до арки Главного штаба. Громадные литые ворота поначалу показались закрытыми, но на самом деле в них была щель, протиснуться в которую удалось без труда — только мявкнул возмущенно котенок, про которого на мгновение забыл Вовка.
— Солдат нет, — тихо сказал Мишка.
— Вон стоят, — тут же заметил Вовка.
И действительно — у стены стояли двое и переговаривались. Прижавшись к противоположной стене, мальчишки тихо и осторожно добрались до выхода из арки на Дворцовую площадь.
— А ведь их под трибунал отдадут, — прошептал Вовка.
— Да никто не узнает, — ответил Мишка.
Дальше идти было по-настоящему страшно. Сквозь мрак снеговерти едва проступали очертания Александрийского столпа, а сам Зимний не был даже виден.
— Может, здесь оставим? — тихо спросил Мишка.
В этот момент стало ясно, что затея была нестоящей. Какой смысл спасать котенка от крыс, чтобы оставить его замерзать на Дворцовой?
Он уже был готов предложить отступление — вместе с котенком, конечно же, — когда сзади раздалось неуверенное:
— Эй! Кто здесь?
Это были солдаты. Не видящие ничего сквозь метель, но вооруженные. И Мишка рванул, но не вглубь арки, и не вдоль Штаба, а напрямую к Зимнему.
Вовке ничего не оставалось, только бежать за ним. Как говорится — сам погибай, а товарища не бросай! Тем более что без него Вовка бы и сам оказался в одиночестве.
С Александровой колонной они разминулись. Вовка бы никогда не поверил, что такое возможно, но они как-то пробежали мимо, не заметив ее, и пока он еще пыхтел, ожидая вот-вот увидеть ее на пути, вдруг едва не расшибся о ворота Эрмитажа.
— Иди сюда! — Вовка не сразу понял, откуда его зовут, а потом осознал. Мишка уже там, внутри, зашел в ворота, где в любой момент может вытянуть к нему щупальце и схватить та самая Штука!
Он помотал головой. Им с котенком было хорошо и снаружи, хотя здесь мело.
— Я туда не пойду, — сказал он уверенно.
И в этот момент неведомой силой его повлекло вперед. Ноги пошли сами, а за пазухой беспокойно заворочался, царапаясь, котенок.
Внутри было тепло и сыро. Повсюду на стенах висели «сопли» слизи, под ногами хлюпало и почему-то хрустело. Вовка попытался сопротивляться, но ноги не слушались, а вели его вглубь.
— Извини, — сказал виноватым тоном Мишка где-то впереди.
И от этого «извини» на сердце у Вовки стало тепло. Потому что друг не орал, не плакал, не жалел себя, а в первую очередь чувствовал вину перед ним.
— Да ладно, — благородно ответил Вовка. — Все по плану, считай. Котенка подарим — и сразу домой.
Но он не верил в это. Наконец впереди замерцал гнилушечный свет, а потом они вышли из коридора — и оказались в громадном зале. Здесь было светло, свет исходил прямо от стен. А стены были похожи на свежее рыбье мясо — белесые, влажные и вроде как живые.
Ноги дальше не шли, а значит, хозяин был где-то здесь. Ну или спрятался. Может, Штука считала, что они ей какую-нибудь бомбу принесли?
— Ну, это, в общем… — неуверенно начал Вовка.
Мишка тем временем потер глаза — зрение у него садилось, и Вовка все ждал, когда Мишка наконец пойдет и купит себе очки или контактные линзы, но друг уверял, что видит он хорошо, просто глаза устают — и решительно вышел в центр зала.
— Мы поздравляем тебя с наступающим Новым годом! — сказал он громко и четко. — И от лица всего Санкт-Петербурга хотим вручить тебе подарок!
Тон Вовка узнал: так на линейках выступала директриса в школе. И еще так иногда говорил диктор на радио, когда сообщал особенно радостные известия. После этого обычно — и в школе, и в жизни — становилось намного хуже. Поэтому Вовка на месте Штуки не сильно бы им доверял.
Но тем не менее он полез за пазуху и вытащил оттуда, отрывая коготки от своей рубашки — эх, попадет потом от бабушки! — Сэма. Котенок верещал не переставая.
Стены начали светиться ярче, а затем у одной из них образовался клубок щупалец, и Вовка неожиданно понял: рыбье мясо — это и есть Штука. Расползлась по стенам и отдыхает. Или размышляет. А может, это ее парадная форма для приема гостей.
Клубок тем временем перелез на пол, но к мальчишкам не двинулся, а начал расти вверх, и через несколько мгновений Вовка вдруг понял, что это такая елка: только не из веток и ствола, а из щупалец.