Впрочем, оцепенел я не от того, что "пистолет" был направлен прямо мне в грудь, а от того, что опознал лицо этого типа.
Им оказался не кто иной, как хардер по имени Лигум.
Глава 7
- Входите, входите, уважаемый Теодор, - сказал он таким мрачным тоном, словно приглашал меня взглянуть на мертвеца. - Чувствуйте себя, как дома...
Вот уж никогда не думал, что хардеры способны шутить!
- Я и так уже вошел, - ответил я, окидывая помещение быстрым взглядом в поисках какого-нибудь предмета, которое в случае необходимости можно было бы использовать в качестве оружия. - А вы кто такой? И как вы сюда попали?
Лицо его осталось неподвижным, как морда каменного сфинкса.
- Бросьте, Драговский, - сказал он. - Вы прекрасно знаете, кто я и зачем сюда явился... Берите-ка стул и садитесь у противоположной стены. Я хочу с вами поговорить...
Я не стал возражать. Я взял стул, смахнув с него кипу каких-то листов, перенес его к дальней стене и уселся, скрестив руки на груди.
Только теперь до меня дошло, почему так странно вели себя Китадин и Топсон при встрече со мной. Видимо, этот тип приказал им держать язык за зубами о том, что явился в Пенитенциарий именно по мою душу - и они старательно хранили молчание... Тоже мне, друзья-коллеги!..
- Прежде чем мы начнем наш разговор, - продолжал Лигум, - давайте-ка избежим ненужных соблазнов... Выложите оружие и средства связи на пол перед собой.
Я нехотя подчинился. Тем более, что оружие я никогда не таскал с собой, а из средств связи у меня были лишь комп-браслет и голопульт.
- А что происходит? - чисто ради приличия поинтересовался я. - В чем вы меня обвиняете? И, может быть, вы все-таки скажете, кто вы такой?
Он впервые усмехнулся краем рта. Сделал неуловимое движение свободное от пистолета рукой, и в его ладони сверкнул Знак Хардера.
- Меня зовут Лигум, - сообщил он. - И вы правильно понимаете цель моего визита в ваш Пенитенциарий... Я действительно пришел, чтобы обвинить вас. Кроме того, я намерен восстановить нарушенный вами статус-кво. Но мы до этого еще доберемся, уважаемый Теодор... Прежде всего, я хотел бы заверить вас, что не собираюсь стрелять в вас - во всяком случае, если вы будете сидеть смирно...
- Что ж, спасибо и на этом, - с невольной горечью откликнулся я. - Но должен сказать, что всё это - какое-то недоразумение!..
Помимо усмешек, в арсенале его мимики, видимо, имелось еще и то искривление губной линии, о котором говорят - "он поморщился".
- Опять вы за свое, Теодор, - сказал он. - Что ж, понятно... Пока я не расскажу, как я вышел на вас, вы будете до последнего упираться, как баран, не желая сознаваться... Поэтому наберитесь терпения и выслушайте меня.
Я пожал плечами: мол, что мне еще остается делать?
С каждой секундой у меня оставалось всё меньше надежд на то, что засада, которую устроил на меня хардер, является случайностью и не связана с эксплуатацией Установки.
Надо было что-то придумывать в этой безнадежной ситуации.
Не могу же я позволить, чтобы этот головорез лишил меня последнего шанса спасти Кристину!..
А чтобы думать, нужно время... Так пусть хардер разглагольствует, сколько его душе угодно, а мы, слушая его краем уха, будем потихоньку соображать...
Словно читая мои мысли, Лигум пустился несколько занудно излагать мне всю историю своей многолетней погони за реграми. Жаль, что на моем месте не было Ятагана - он бы, наверное, почерпнул много полезного для Меча из рассказа хардера о "счастливчиках", о его попытке добыть регр под видом мирного эмбриостроителя из венерианской колонии; о том, как он разоблачил в качестве нашего агента и убил своего бывшего наставника, и наконец, о том, как он выводил из строя целые партии приборов в ходе их перевозки грузовиками Меча...
- Естественно, долго такая бурная активность с моей стороны под самым носом у вашей организации продолжаться не могла, - говорил Лигум. - Рано или поздно, меня должны были обнаружить, и я был готов к этому... Но удар Меча был нанесен не по мне. У меня был свой человек в вашей конторе, по кличке Стелс... Однажды он не вышел на связь со мной, а еще через три дня был обнаружен мертвым у себя дома. Сердечный приступ - что может быть естественнее?.. - Лигум сделал паузу, словно ожидая моей реакции на свой рассказ, но я молчал, и он продолжал: - Что мне оставалось делать после потери этого источника информации? Вывод напрашивался сам собой. Надо было внимательно следить за тем, что творится вокруг меня, чтобы обнаружить признаки возможного применения регров... Не очень надежный способ борьбы, но ничего другого мне все равно не оставалось, согласитесь, Теодор...
Поскольку я хранил упорное молчание, то мой собеседник, покачав головой, словно укоряя меня за упрямство, продолжал:
- И тут в глаза мне бросились кое-какие эпизоды, на которые раньше я ни за что бы не обратил внимания... Некоторые люди, явно намеревавшиеся нарушить закон, в решающий момент, по свидетельству очевидцев, вели себя довольно странно. Они словно боролись с самими собой, чтобы взять себя в руки и воздержаться от преступления... Тем не менее, такое своевременное исправление злоумышленников ни для кого не выглядело неестественным - мало ли, почему люди передумали согрешить, ведь чужая душа - потемки!.. Однако для меня, так сказать, запахло жареным... Я понял, что несостоявшиеся преступники должны были знать, к каким последствиям приведет их необдуманный - или, наоборот, преднамеренный поступок. А это могло произойти в том случае, если в их распоряжении имелись регры. Однако, предпринятые мной... оперативные меры, скажем так... выявили, что никто из потенциальных убийц и грабителей данными устройствами не обладал. Оставалось предположить, что либо все они пользовались одноразовыми реграми, либо коррекция их поступков осуществлялась не ими самими, а кем-то другим, причем в централизованном порядке, потому что налицо была целая система предотвращения преступлений... И тут вдруг чисто случайно мне повезло...
* * *
Это было примерно шесть месяцев тому назад.
Каким-то образом Лигума занесло тогда в Парк забав и развлечений, и, пытаясь найти кратчайший путь к выходу, он лишь еще больше заплутал в лабиринте аллей, дорожек, двусмысленных указателей и устаревших знаков. Вместо объявленного на предыдущем перекрестке летнего кафе почему-то возвышался виртуальный тир, а на месте старой доброй комнаты смеха оказался недавно возведенный автоматический торговый комплекс. Но хуже всего дело обстояло с Кабинами Уединения. Не то их всех посносили в последнее время бравые реконструкторы, не то они вообще были не предусмотрены при проектировании Парка...
А между тем Лигуму эти Кабины вскоре понадобились позарез. Не потому, что ему захотелось отдохнуть или поразмышлять о чем-то вечном, непреходящем... Уединение требовалось хардеру по одной простой и низменной причине: отправить малую нужду - ведь Кабины были, помимо всего прочего, оснащены превосходными биотуалетами...
Можно было бы, конечно, прибегнуть к помощи Советников, чтобы установить местонахождение ближайшего общественного туалета, но это, по мнению Лигума, было бы то же самое, что использовать комп-нот для игры в крестики-нолики, и хардер влачился всё дальше в недра Парка, крутя головой на все триста шестьдесят градусов, как ходячий локатор...
В конце концов, он оказался в совершенно глухом закутке, где не наблюдались не только Кабины Уединения, но и вообще какие бы то ни было признаки современной цивилизации. Здесь даже освещение отсутствовало, и лишь слабый свет звезд, падавший с вечернего неба, позволял различать смутные очертания кустов и деревьев.
Словом, обстановка была самой подходящей, чтобы справить нужду в условиях, приближенных к природно-естественным. Но по своей врожденной скромности Лигум решил углубиться подальше в заросли.
Сделав свое небольшое, но важное дело, хардер вдруг услышал неподалеку чьи-то голоса. Первым его побуждением было как можно быстрее и незаметнее покинуть свое укрытие. Но потом то, что Лигум услышал, заставило его начать бесшумно подкрадываться в том направлении, откуда раздавались голоса.