Были осуществлены некоторые реформы. Важнейшими из них стали введение 8-часового рабочего дня, установление официального минимума заработной платы для рубщиков сахарного тростника, учреждение министерства труда. Правительство даже осмелилось посягнуть на интересы американского капитала, приостановив платежи «Чейз бзнк», взяв под контроль собственность компании «Кубана де электрисидад», понизив тарифы за пользование электроэнергией. Сделало оно некоторые шаги и в направлении аграрной реформы.
Все эти меры были приняты под давлением трудящихся, жаждавших подлинного освобождения от иностранного господства и эксплуатации, пытавшихся углубить революцию.
Кубинская национальная буржуазия, не имевшая прочной экономической базы и не обладавшая сильной политической организацией, оказалась в лагере революции в силу особых условий, сложившихся к тому времени на Кубе и связанных с мировым экономическим кризисом, а также в условиях мачадовского режима, отвечавшего интересам лишь американского империализма и кубинских олигархов. Захватить власть ей удалось лишь благодаря поддержке сержантов и солдатской массы, но удержать ее буржуазия могла, лишь развивая дальше антиимпериалистическую и демократическую революцию, опираясь на широкие народные массы.
Вместо этого главное внимание хунта сосредоточивает на проблеме признания ее Вашингтоном. Она спешит объявить, что у нее пет ничего общего с коммунистами, что она твердо намерена выполнять договоры (без каких-либо ограничений), заключенные ранее с иностранными государствами, а также финансовые обязательства перед ними. Правительство всячески пытается подорвать влияние коммунистов и революционных профсоюзов. Войска разгоняют рабочие демонстрации и митинги. В Гаване патрулирует полиция. Из правых студентов и членов АБЦ-радикаль формируется так называемая «карибская армия», которая помогает войскам подавлять выступления трудящихся.
Антикоммунистическая политика хунты не могла не сказаться отрицательно на состоянии рабочего движения. Кроме того, кубинский пролетариат в те годы еще не был достаточно сплочен и подготовлен к тому, чтобы повести за собой широкие народные массы.
Выросшая численно и окрепшая организационно после выхода из подполья партия коммунистов пользовалась большим влиянием в рабочем движении, однако опа не сумела закрепить достигнутых завоеваний. Не освободившись от столь распространенного тогда в латиноамериканскими коммунистическом движении сектантства, партия не учитывала, какую именно революцию переживала страна. Отсюда ее ошибочный лозунг об установлении власти Советов, ориентация на немедленное свершение социалистической революции. Вместо того чтобы использовать сложившуюся революционную обстановку для создания единого национального фронта борьбы против империализма, Компартия, расценивая классовую ограниченность Временного правительства как предательство, встала на ошибочную позицию борьбы с ним. «Если бы мы тогда придерживались верной ориентации, — говорилось в решении пленума ЦК Компартии Кубы от 1936 г., — мы бы содействовали консолидации этого правительства, а вместе с тем и консолидации революции»{120}.
Это было тем более необходимо, что против правительства выступали все правые силы в стране, поддержанные посольством Соединенных Штатов. Один за другим вспыхивали офицерские мятежи. Силу армии, сумевшей подавить заговоры, ловко использовал в своих честолюбивых интересах Ф. Батиста, ставший полковником и начальником генерального штаба. Он поддерживал правительство Грау, пока оно укрепляло его собственные позиции, а позднее стал в ущерб правительству укреплять свою личную власть.
Батиста представлял правое крыло Временного правительства, во главе его левого крыла стоял 27-летний 78 министр обороны и внутренних дел Антонио Гитерас, антиимпериалистические позиции которого нашли выражение во многих прогрессивных акциях упомянутого правительства. Не раз Гитерас был вынужден противостоять натиску правых сил в кабинете. Он смело и энергично протестовал по поводу распоряжений Батисты о нападении на помещения профсоюзов, о разгоне демонстрации, сопровождавшей останки Мельи при их перезахоронении в Гаване, и т. п.
О гражданском мужестве этого революционера свидетельствовал и такой факт. Только что назначенный в Гавану посол США Д. Кэффери спешит посетить Гите-раса в военном городке Колумбия, дабы переманить его на свою сторону. Министр отказывается принять посла и в записке, составленной в вежливых, но решительных тонах, дает понять дипломату, что рассматривает его попытку проникнуть в военное министерство, минуя официальные каналы, как провокацию.
Зато охотно и часто встречается с американским послом полковник Ф. Батиста, против чего Гитерас открыто протестует на заседании кабинета и предлагает заменить Батисту известным своими патриотическими взглядами П. Родригесом. В ответ на это Батиста заключает Родригеса в тюрьму. Гитерас направляется туда, освобождает заключенного и вместе с ним выступает перед народом на площади в центре Гаваны. Честолюбивый полковник отдает приказ стрелять в собравшихся. Грау Сан-Мартин вынужден был подать в отставку.
Пришедшего к власти по рекомендации Батисты К. Мендиэту Соединенные Штаты сразу же официально признали. Вашингтон объявил о готовности начать с ним переговоры об изменении торгового договора, кабального по своей сути. Правящие круги США отступили под натиском революционных событий на Кубе. Они понимали, что сохранение в силе одиозной «поправки Платта» лишь сплачивало кубинских патриотов, к тому же США хотели срочно восстановить заметно испорченную репутацию провозглашенной Ф. Рузвельтом политики «доброго соседа».
«Благодарный» Мендиэта поспешил расправиться с революцией. Жестоко подавлялись забастовки, Компартия вновь была загнана в подполье; согласно «конституционному закону», опубликованному правительством, возвращение к прежней конституции признавалось невозможным. До выработки нового основного закона вся власть сосредоточивалась в руках временного президента; выборы, назначенные на апрель, переносились на декабрь.
В ответ на эти меры кубинский пролетариат организовал всеобщую политическую стачку протеста 5 марта 1934 г. Однако его уже не поддерживала армия (как в августе 1933 г.), представители буржуазной оппозиции, утратив политическую инициативу, теперь склонялись к соглашательству. Профессору и большинство студенчества удовлетворила полученная университетом автономия, АБЦ открыто и все больше скатывалась на позиции фашизма.
Единственной политической силой, которая руководила выступлениями пролетариата и поддерживала его, оставалась Компартия. Несмотря на нелегальные условия своей деятельности, она, как говорилось в одном из документов Коминтерна, «возглавила борьбу масс против попыток Мендиэты отнять у них их экономические и политические завоевания»{121}. В апреле 1934 г. коммунисты провели свой II национальный конгресс, на котором была определена программа дальнейших действий. В качестве стратегической ставилась задача свершения антиимпериалистической и демократической революции, после которой в качестве последующей цели намечался переход к социалистическому этапу революции.
Генеральным секретарем партии был избран видный деятель рабочего и коммунистического движения Франсиско Кальдерио, больше известный под псевдонимом Бласа Рока{122}.
Коммунисты шли в первых рядах первомайской демонстрации, проходившей под лозунгом отмены «поправки Платта». Этого же требовала студенческая манифестация 5 мая. В США сочли необходимым уступить. 29 мая 1934 г. американо-кубинские переговоры закончились аннулированием одиозной «поправки» и подписанием нового договора между Кубой и Соединенными Штатами. Это было важнейшим достижением революционных выступлений 1933–1934 гг.
Конечно, антиимпериалистические силы еще не одержали полной победы (сохранялись практически все законы, принятые американской администрацией до провозглашения республики, сохранялась военно-морская база США в Гуантанамо и т. п.). И все же США лишались права осуществлять вооруженное вмешательство в кубинские дела.