Комсомольская организация проводила соответствующую работу в станице. Когда станица была освобождена Красной армией, из остатков разгромленных белогвардейских частей в кубанских плавнях организовалась бело-зеленая банда под руководством белогвардейского офицера Рябоконя, который, как житель ст. Лебеди, хорошо знал кубанские плавни. Бандитов хорошо укрывали плавни, и им помогали некоторые местные жители прилегающих к плавням станиц и хуторов, которые враждебно относились к советской власти и надеялись на возврат белой армии. Рябоконевцы распространяли слухи о том, что скоро придет конец советской власти и прочее. Бандиты часто устраивали кровавые налеты на станицы и хутора, особенно частым налетам подвергались станицы: Староджерели-евская, Николаевская, Лебеди, Полтавская, Черноерковская и другие. Рябоконевцы убивали членов большевистской партии, комсомольцев, работников Советов и всех тех граждан, кто поддерживал советскую власть, часто такие семьи уничтожались полностью. Бандиты грабили первые кооперативные магазины и поджигали дома. Отряды Красной армии, присланные для ликвидации бело-зеленой банды, успеха не имели, так как непроходимые плавни и некоторые местные жители надежно укрывали бандитов. Тогда вся тяжесть по ликвидации банды легла на местный комсомол. Комсомольцы под руководством большевистской партии, местных Советов и ВЧК с оружием в руках отбивали налеты бандитов на станицы. Таким образом, первый Староджерелиевский комсомол стал боевым вооруженным отрядом защиты советской власти в станице.
Я мог бы здесь описать несколько боевых действий Максима с бандами Рябоконя, но остановлюсь на том бое, который оказался последним для Максима. Помню, как летом 1922 года к нам в поле, где работала наша семья, пришел Максим, в руках у него была винтовка. В тот же день к нам на подводе приехали комсомольцы: Горбатенко Иван и Лагунов Федор. Они сказали, что их послал командир Калинин за Максимом, будет поход на Рябоконя. Максим сел на подводу, и они уехали. Больше мы никогда Максима не видели.
Мне было известно, что Калинин (имя и отчество не помню) был командиром небольшого отряда красноармейцев. Этот отряд находился тогда в станице Старонижестеблиевс-кой. Мне потом стало известно о том, что отряд Калинина вместе с комсомольцами решили атаковать банду Рябоконя в лимане Чебурколь. В разведку пошли на лодке Калинин, Максим и Запашный (житель станицы Староджерелиевской, имя и отчество не помню), их лодка шла среди густых камышей по водной, свободной от камыша дорожке (гирлу). Бандитам из камышей хорошо была видна лодка и в ней люди. Разведчики не могли видеть бандитов, притаившихся в камыше. Рябоко-невцы открыли огонь по разведчикам из винтовок и пулемета. Разведчики отвечали огнем из винтовок по невидимому противнику. В этой перестрелке был убит Калинин и Запашный, Максим еще некоторое время продолжал вести огонь, потом его ранили и взяли в плен. Максима бандиты пытали и допрашивали, в каких местах расстанавливаются комсомольские посты, засады, кто сообщает комсомольцам о времени нападения рябоконевцев, кто член партии, ВЧК, ЧОНа и прочее. Несмотря на страшные истязания и пытки, он отвечал: «Не знаю, поплатитесь, гады, за свое зверство своей кровью и жизнью, советская власть сильна, она с вас спросит за все ваши злодеяния». Эти слова Максима злили бандитов еще больше. Бандиты на теле Максима вырезали пятиконечные звезды, отрезали язык, нос, уши, выкололи глаза. Эта зверская казнь продолжалась четырнадцать дней. Потом бандиты привязали к телу Максима красное знамя и бросили его тело под плав (плавом называли плавающий по воде остров, состоящий из камыша, травы и другого мусора).
В этом моем письме нет ничего мной придуманного, я пишу так, как мне неоднократно рассказывали член партии Маншич Николай Николаевич, Ткаченко Влас, участник борьбы с бандитами, комсомолец и участник борьбы с бандами Рябоконя Лысенко Петр Гаврилович, член ВЧКа Фурса Яков и многие другие. Максим погиб при выполнении боевого задания. Все вышеуказанные люди неоднократно выступали на общестаничных праздничных митингах, посвященных Великой Октябрьской революции и 1 Мая и рассказывали о героических делах Максима и его трагической смерти.
Можно ли забыть об этом, хотя с тех пор прошло много лет? Нет документов, но есть еще живые люди, которые должны помнить об этом страшном событии, и еще можно увековечить в мемориале память о Максиме и его боевых товарищах, погибших вместе с ним.