– Однако чем Кубанская область отличается, например, от Нижегородской? Там казаки, они люди военные, всегда при оружии. Почему допустили?
– Да, казаки – опора администрации. Но в области, особенно на линейном берегу Кубани[6] много хуторов, выселков и отдельных подворий. Там хозяйствуют не только и не столько казаки. Земля богатая, народ зажиточный; преступникам есть чем поживиться. И станица далеко, помощь придет не скоро. В результате добычи много больше, чем в бедной Нижегородской губернии. А раз есть что отобрать, находятся и отбиратели.
Курлов с сомнением покачал головой:
– Объяснение неправдоподобное.
Но Зуев опять поддержал своего чиновника:
– Павел Григорьевич, Лыков прав. Местность беспокойная. С черноморского берега заглядывают черкесы, с Кавказа абреки, да и свои не зевают. На нефтяные прииски берут всякий сброд…
– И много там шаек сейчас?
– Кое-кого уже окоротили, – напомнил начальникам сыщик. – Того же Полюндру, например. Или «факельщиков», которые подъезжали на конях с горящими факелами и грозили сжечь дом, если их не впустят. А когда перепуганные хозяева открывали двери, их безжалостно резали. Поймали Сашку Персюка с его кодлой. Сейчас на Кубани остались две крупных шайки: Бубыря-Бухановского и «Степные дьяволы». К первой полиция уже подбирается, есть арестованные, и скоро ей придет конец. «Дьяволы» многочисленны и очень опасны. Счет им идет на десятки. Тем, конечно, легче их поймать. Но пока изловят, эти сволочи много крови прольют.
– Появилась еще одна шайка, – сообщил полицейским товарищ министра. – Из-за нее я вас и вызвал. Она была замечена в ограблении в Новороссийске тамошнего отделения Русского для внешней торговли банка. Кубанцы, надо отдать им должное, раскрыли исполнителей. А выяснили у них следующее…
И Курлов рассказал подчиненным суть дела.
– Так что, господа, у нас очередное Высочайшее поручение. Адресное, так сказать. Государь повелел отправиться вам, Алексей Николаевич, в Екатеринодар. И предотвратить готовящееся там злодейство. Притом что главарь бандитов известен только по кличке, а объект нападения неизвестен вообще. Трудное задание, но когда они у нас с вами были легкими?
Лыков только вздохнул. Кто бы говорил…
– Выезжайте немедля, как только получите сопроводительные бумаги, – приказал товарищ министра. – Бабычу я прикажу содействовать всеми имеющимися средствами. Полномочия дадим о-го-го. Что еще нужно?
– Может потребоваться мой помощник Азвестопуло…
Курлов едва заметно поморщился.
– …но это я пойму, когда прибуду на место и начну дознание.
– Вот и правильно, Алексей Николаевич, – взбодрился Зуев. – Иначе некому будет текущие дела вести. А их у нас… Гос-споди, спаси благочестивые…
И директор департамента вздохнул еще печальнее, чем до него Лыков.
– А ваш грек когда-нибудь вас заменит, – вдруг продолжил действительный статский советник. – Весьма сообразительный.
Алексей Николаевич с благодарностью посмотрел на директора. Он понимал, что тот хвалит Сергея в глазах начальства не просто так, а пытается переломить генеральское недовольство.
– Два ранения о прошлом годе получил, – не унимался Зуев. – Скоро он так вас догонит… упаси Господи, конечно.
Курлов хмыкнул:
– Так он и двух наград за это удостоился: чина и ордена. Плюс переехал в казенную квартиру по соседству с премьер-министром.
Генерал имел в виду последнюю новость. Лыков воспользовался временным фавором и выхлопотал своему помощнику жилье в доме № 9 по Пантелеймоновской улице. Дом являлся соседом знаменитого здания по адресу Фонтанка, 16, – там помимо Департамента полиции находилась служебная квартира министра внутренних дел, которую сейчас занимал Столыпин. Бесплатное жилье – большая редкость в Петербурге, и для тощего кошелька грека оно являло собой большое подспорье.
– За четыре дня борьбы между жизнью и смертью не так уж и много, – пробурчал себе под нос статский советник и благоразумно вернул разговор в прежнее русло: – Екатеринодарских жандармов надо привлечь, включая железнодорожных.
– Обяжем, куда они денутся. А кто сейчас там начальник сыскного отделения? Основная тяжесть ляжет на него, вопрос-то уголовный.
– Когда открыли отделение три года назад, назначили Гапонова, – стал припоминать Алексей Николаевич. – Я учил его на курсах, он был способный…
– Гапонов? – наморщил лоб товарищ министра. – Что-то знакомое. А это не он подстрелил бежавшего смертника? Когда весь конвой раззявил рты.