— Можно считать, мы уже убежали, — улыбнулся третий, и осторожно спросил: — Но твоя проблема, в конце концов, решилась?
— Нет, — вздохнул человек. — Здесь, в темноте, я опять не знаю, кто я. И поскольку нас двое, мне кажется, я могу быть для тебя тем, чем ты хочешь.
— Перевязать, что ли, тебя ленточкой, — пробормотал третий.
«А чего я, собственно, хочу?» — подумал он про себя.
Человек Ю отступил на несколько шагов вглубь бокового коридора. Третий последовал. Слабый свет лампы остался за углом.
117
— Есть игра интересней, чем в кости, — сказал Бе пятый, покрутив барабан револьвера, и объяснил Му второму правила.
— А что я буду иметь в случае выигрыша? — поинтересовался второй. — Твой труп с пробитой головой, лежащий на полу? Зачем мне это нужно? О случае проигрыша я уже молчу.
— Мы же с тобой игроки, а для игрока важен сам процесс. Ты только попробуй. — Пятый покрутил барабан, поднес револьвер к виску и спустил курок.
— Не хочу, — сказал второй.
— Ты слышал выстрел? — спросил пятый. — А ведь он, несомненно, прозвучал, когда я сделал это. И я упал с простреленной головой там, где он прозвучал, и лежу как труп. Но умирая там, я остаюсь здесь, и продолжаю жить. А если выстрел прозвучит здесь, я продолжу там. Можешь сказать «смерти нет» над моим трупом. Все, что может случиться, случается, но мы продолжаем жить там, где этого не случилось.
— Не хочу, — повторил второй.
— А ведь это бодрит. — Пятый покрутил барабан и поднес револьвер к виску. — Так, словно часть жизненной силы убитого там переходит к тому живому, который остался здесь. Может такое быть?
— Не ко мне вопрос, — сказал второй.
— Я нажал бы сейчас курок, — пятый опустил револьвер, — но если я сделаю это не в очередь, это будет не по правилам. — И он протянул револьвер второму. — Давай. Все равно среди множества вариантов истории есть такой, когда ты согласен.
— Нет, — отказался второй от револьвера, и отстранил рукой.
В это время из люка в полу появился Ю восьмой, а за ним Эф третий.
— Кто-то стрелял? — спросил восьмой.
— Это русская рулетка, во что мы играем, — сказал пятый и положил револьвер на место.
— А что такое «русская»? — спросил третий.
118
Было темно и спереди и сзади. По бокам тоже было темно. Разумеется, было темно сверху и снизу, внутри и снаружи.
Эф третий приблизился к человеку Ю вплотную. Он расстегнул у человека три пряжки и пять пуговиц на одежде. Положил руку ему на живот, и на время замер, не зная, куда двинуться дальше — вверх или вниз. Темнота давила в лопатки с почти осязаемой силой. Двое оказались на полу, в тесноте обступивших стен. Третий лежал сверху, совершая ряд необходимых движений и одновременно почему-то чувствуя спиной неровные камни пола. В этом было что-то неправильное, и оно продолжалось, колени третьего медленно расходились в стороны, он не мог удержать их. «Нет, нет, нет», — простонал он, испытав ощущения, несвойственные его природе.
В это время наверху раздался выстрел.
119
Двое бежали по коридору. Третий на бегу завязывал пояс халата и ловил себя на желании потрогать рукой и проверить, на месте ли его важные части тела.
120
Четверо спустились вниз друг за другом: Эф третий, Бе пятый, Му второй и человек Ю. Пройдя несколько шагов, третий передал второму масляную лампу, которую нес, вернулся и задвинул обратно крышку люка.
— Я хотел бы думать, что этот ход снова исчезнет для тех, кто там наверху, — сказал он.
— Да, — согласился пятый, — но то, что ты сделал сейчас, я думаю, на это не повлияет.
Шли по коридору. Второй нес масляную лампу, подняв в руке. Свет от лампы был слабый, но его хватало на то, чтобы каждый отбрасывал свою тень. У человека Ю был его револьвер в кобуре, у третьего нож в сапоге, у пятого под мышкой умная книга, завернутая в тюремное одеяло. Второй нес свое одеяло, перекинув через плечо, а третий сделал из одеяла скатку, завернув туда то, что могло оказаться полезным в дороге.
Каменные стены казались гладкими в полутьме, но вблизи и при лампе видно было, что они испещрены мелкими как бы штрихами, словно там вырезаны были буквы, одна вплотную к другой. Но не буквы были, а естественный рисунок камня, второй сказал, что есть такая порода — письменный гранит.
Дошли до места пересечения коридоров.
— А ведь это, кажется, лабиринт, — обрадовался пятый. — Передайте мне лампу.