Мой дядя Джордж Канизарес, специалист по генеалогии, тщательно изучил европейские корни моего отца. Среди его предков было немало аристократов. Однако я считаю, что мои предки по материнской линии бесконечно более колоритны, хотя и не так знатны. Мои отец и мать родились в двух совершенно разных мирах. Поразительно, но у них, вероятно, есть общий предок: родной дед моего отца, граф Брюне, был, возможно, прадедом моей матери.
Приблизительно в 1870 году пятнадцатилетняя Мария была рабыней в доме графа Брюне, самого богатого землевладельца в кубинском городе Тринидад. Мать Марии, Франсиска, родилась в африканском городе-государстве Ойо и по национальности была лукуми (йоруба). Франсиска многие годы жила в графской семье. Граф отдал Марию в жены своему пожилому шоферу, Хосе Пересу. Хосе был освобожденным рабом, очень преданным графу. Родился он в Араре (вероятно, город на территории современного Бенина). 4 декабря 1870 года Мария родила мальчика. Этот день в кубинской сантерии ассоциируется с богом грома Чанго. На языке у мальчика была пурпурная родинка в форме обоюдоострого топорика — верный знак преданных сынов Чанго. Некоторые сантеро утверждают, что такие дети — это живые воплощения ориши. Старики рабы, принадлежавшие графу, увидели в рыжих волосах мальчика еще один знак расположения Чанго к мальчику, так как именно красно-рыжий считается цветом Чанго. Менее набожные свидетели рождения малыша вспомнили, что в молодости у графа тоже были рыжие волосы.
Мальчика окрестили Хосе, но все звали его Бангоче, именем, которым традиционно нарекают избранных сынов Чанго. Бангочеито (уменьшительное от Бангоче) разрешили присутствовать на уроках вместе с белыми детьми из графского дома, и таким образом он получил начальное образование. Потом Бангочеито обучался портняжному искусству. Но вскоре, благодаря природным способностям к гаданию и целительству, он сделался относительно преуспевающим курандеро (целителем). Летом 1890 года граф подарил Бангочеито небольшое имение, расположенное сразу за пределами города Тринидад, где тот начал заниматься целительством. Привлекательный молодой человек стал причиной упадка в делах Андреа Ортис, самой известной в Тринидаде колдуньи.
Андреа Ортис была женщиной своеобразной. Уроженка Канарских островов, она появилась на Кубе при весьма загадочных обстоятельствах. Ее внук, Херман Перес, которому сейчас за восемьдесят и который живет в Нью-Йорке, со всей серьезностью утверждает, что Андреа прилетела в Новый Свет на метле. «В детстве я видел, как она летала вокруг своей хижины», — сказал мне Херман, перекрестившись. В глазах его еще отражался ужас, пережитый три четверти века назад. Моя родная бабушка, Андреа Исабель, названная в честь своей бабки Андреа Ортис, так боялась колдуньи, что всю свою жизнь отказывалась произносить собственное имя и называла себя Офелией. Она говорила, что в детстве ей тоже довелось наблюдать необыкновенный воздушный спектакль Андреа.
Андреа была стройной, ширококостной и очень высокой. У нее были бледно-серые глаза, лицо пепельного цвета и седеющие золотистые волосы, всегда убранные в тугой пучок. Внешность Андреа Ортис привлекала взгляды, но она не была по-настоящему красивой. Длинный прямой нос и тонкие, крепко сжатые губы придавали ее лицу суровое, сердитое выражение. Разменяв четвертый десяток лет, она жила со своими четырьмя детьми — двумя мальчиками и двумя девочками — в хижине в конце длинной, извилистой дороги, вымощенной булыжником. У подножия холма, в начале той же дороги, находилось жилище Бангочеито. Вскоре весь город гудел слухами о надвигающемся открытом поединке между колдуньей с Канарских островов и юным выскочкой-лукуми. Однажды Бангочеито получил послание, которого ждал: «Если у тебя достаточно смелости, Андреа приглашает тебя в гости, но предупреждает, что назад ты не вернешься». Поклонники Бангочеито умоляли его не ходить к колдунье, но он только смеялся в ответ на их увещевания и говорил: «Я покажу этой старухе пару занятных штуковин! Ей придется взять свою метлу и улететь из Тринидада к чертовой матери! Этот город — мой!»
Бангочеито принял вызов и отправился на вершину холма в хижину Андреа. Совершенно неожиданный исход опасной встречи до сих пор вызывает лукавую улыбку на губах Хермана Переса: «В некотором роде бабушка была права. Бангочеито действительно не вернулся назад. Они стали любовниками и были вместе до самой смерти Бангоче — тридцать лет. Классическая любовная история, — продолжает Херман. — Им не помешала разница в происхождении, в возрасте и, что самое главное, принадлежность к различным расам. В то время отношения между представителями различных рас на Кубе, особенно в городе Тринидад, были далеко не самыми сердечными (см. Приложение 1). Очень редко случалось, что белая женщина жила с цветным мужчиной, но ведь Андреа была необыкновенной женщиной! У них с Бангоче никогда не было предрассудков».