По стандартам XIX века Андреа была уже слишком стара, чтобы иметь детей. Но тем не менее у нее и Бангочеито родились четверо малышей — три девочки и мальчик Одна из девочек, Хуана (моя прабабушка), была служительницей Чанго, как и ее отец. На Кубе не сохранилась такая особенность религии йоруба, как наследственное служение одному и тому же орише. Но в семье Бангочеито традиция продолжала существовать многие годы. Говорят, что все предки Бангочеито в Ойо были жрецами Чанго. Традиция прервалась, когда Обатала отобрал мою голову у Чанго, и я стал первым в нашей семье, кто не принял по наследству долг служения орише грома и молний.
На смертном одре Бангочеито завещал свою либрету (записную книжку, дневник) дочери Хуане, которая потом передала ее своей старшей дочери Андреа Исабель. Сейчас этот ценнейший источник живописно изложенной информации находится у моей тетушки Айдэ в Гаване.
В 1905 году Хуана, старшая дочь Бангочеито, стала гражданской женой мелкого землевладельца испано-индейского происхождения по имени Фелисиано Зайас Тардио. Он был добрым, уважаемым человеком и хотел развестись со своей первой женой, но в те времена это было невозможно. Тридцатилетний мужчина и его пятнадцатилетняя гражданская жена жили так, как будто были женаты по закону. Так к ним и относились. От этого счастливого союза родились три дочери. Но пятнадцать лет спустя счастью влюбленной пары пришел трагический конец, когда Фелисиано поддержал спор о границах владений и принял отравленное питье из рук враждовавшего с ним соседа, который притворился, что желает мира. Законная жена Фелисиано, о которой никто ничего не слышал в течение пятнадцати лет, вдруг объявилась на похоронах и заявила о своем праве на имущество мужа. Хуана и ее трое дочерей в буквальном смысле оказались на улице. Хуана переехала в Гавану, где кое-как перебивалась, устроившись на работу прачкой. Старшая дочь Хуаны, Андреа Исабель (называвшая себя Офелией), сбежала с нищим испанцем по имени Валентин Гонсалес, когда ей было одиннадцать лет. У них родились две дочери: моя мать, Ана Роса (позднее она взяла себе сценический псевдоним Роксана), и моя тетка Айдэ. Ита Офелии (набор правил, табу и предсказаний, дающихся при посвящении) запретил ей извлекать из сантерии выгоду, поэтому служение осталось только ее личным занятием.
Бабушка сомневалась, стоит ли посвящать в сантерию своих дочерей. Ей было досадно, что некоторые, менее одаренные, чем она, сантеро приобретали в Гаване богатство, в то время как ее санто оставляли ее прозябать в бедности. Она начала задумываться о лучшей жизни для своих светлокожих дочерей. Она заметила, что состоятельные люди, чью одежду она стирала, считают сантерию препятствием для восхождения по социальной лестнице. Однако, когда маме было три года, она услышала стук барабанов на празднестве сантерии в доме по соседству, убежала от матери и пробралась на бембе. Там в малышку вселился Чанго и не покидал ее тело, пока не были исполнены некоторые предварительные ритуалы посвящения.
В одиннадиатилетнем возрасте мама выиграла конкурс молодых исполнителей на радио. Так началась ее сорокалетняя карьера в развлекательной индустрии. Она выступала на радио, в ночных клубах, пела для кино и телевидения. Этот успех, который она ставит в заслугу своим санто, позволил ей занять социальное положение, которого она не смогла бы добиться другим способом. Когда ее карьера только набирала обороты, маме предложили очень выгодный контракт на турне по Южной и Центральной Америке. Предполагалось, что это первое путешествие за пределы Кубы сделает славу мамы международной. Ее агент категорически настоял на том, чтобы она приняла предложение. Но, когда она уже собиралась сесть в самолет, серьезный чернокожий мальчик лет двенадцати, одетый в черные широкие брюки и красную рубашку, подошел к ней и сказал: «Сеньора, не уезжайте». Мама отказалась подняться на борт, даже несмотря на то, что ее багаж был уже в самолете. Импресарио попытался уговорить ее все-таки полететь с труппой. Получив отказ, он разозлился и уволил ее. На следующий день всю страну потрясли новости об авиакатастрофе, унесшей жизни многих замечательных, талантливых людей. Мама непоколебимо верит, что это Элеггуа материализовался и спас ей жизнь, ведь, как утверждает поверье, одно из воплощений Элеггуа — это вечное дитя, а его цвета — черный и красный.