1 час 30 минут, ночь, вторник
ЭМ ВМС США «Блэнди»
300 миль северо-восточнее пролива Кайкос
«Блэнди» вернулся в состав группы «Эссекса» в воскресенье, 28 октября, и в течение двух дней вместе с другими кораблями АПУГ пытался восстановить контакт с «С 18». Удачливей других оказался самолет «Р-3» лейтенанта Бартлетта, который ранним утром во вторник визуально и с помощью радиолокатора обнаружил контакт приблизительно в 15 милях к северо-востоку от «Блэнди». На скорости 25 узлов мы двинулись в сторону контакта, радуясь возвращению в противолодочную игру, которая была нам так хорошо знакома.
В центре боевой информации операторы РЛС Брюс Когсуэлл и Руди Бамп продолжали заниматься трассировкой счисленного пути на покрытом стеклом планшете, поверх которого лежала калька, на которую они наносили отметки координат, полученные во время визуального контакта «Р-3» лейтенанта Бартлетта. Местоположение собственного корабля отмечалось белой точкой, которая автоматически перемещалась по мере изменения курса и скорости корабля. Когсуэлл наносил обстановку в северной части планшета, Бамп — в южной. Стоявший рядом с Когсуэллом Фрэнк Фленеген держал сигару в углу рта.
— Когсуэлл, надевайте головные телефоны и приступайте к дежурству на станции воздушного поиска. Келли пытается уговорить «Аделфи» передать нам управление «Р-3», а вы у нас лучший авианаводчик.
— Сэр, Сарелла лучше меня.
— Отправляйтесь туда, черт побери, я знаю, что делаю. — Фленеген повернулся к расписанию и уточнил позывной самолета. — Его позывной «Полоска-21». Живо надевайте телефоны.
После этого разговора к Фленегену подошел капитан-лейтенант Кэмпбелл, старший офицер штаба.
— Фрэнк, коммодор хочет, чтобы «Р-3» управлял наш штабной наводчик.
— Черт побери, вы же знаете, что Когсуэлл гораздо лучше вашего парня. Он лучший на флоте.
— Фрэнк, я здесь не для того, чтобы дискутировать. Отдайте нам его наушники и место.
Словно призрак, неожиданно возник командир эсминца.
— О чем вы тут вдвоем спорите, черт побери? Где «Р-3»?
— Сэр, им все еще управляют с авианосца…
Келли прервал старшего офицера штаба:
— Мы забираем самолет у «Аделфи», ваш начальник только что сказал мне об этом.
— Сэр, под словом «мы» он подразумевал штаб.
— Херня. Он сказал «мы», подразумевая нас, эсминец. Фрэнк, кто будет им управлять?
Фленеген указал на Когсуэлла, сидевшего в готовности у экрана станции с наушниками на голове:
— Оператор РЛС Когсуэлл, сэр, он у нас…
— К черту, Фрэнк, я знаю, что он лучший, лучший на флоте, мы сами его учили. Теперь свяжитесь с «Р-3», пусть он начинает поиск по увеличивающейся спирали. Мы будем искать по квадратам, начиная отсюда, — и Келли указал точку на планшете.
Вот таким образом, в типичном для «Блэнди» стиле, Эд Келли и Фрэнк Фленеген забрали управление операцией от нерешительного и подавленного штаба. Коммандер Кэмпбелл, имевший прозвище Жирная бляха, спокойно удалился в кают-компанию для старших офицеров.
После примерно двух часов управления «Р-3» с позывным «Полоска-21», действовавшим в районе поиска, напряжение все еще витало в воздухе, хотя мы чувствовали себя опять в своей тарелке. Мы действительно не ожидали ничего большего, кроме обычных и скучных часов нахождения в боевой готовности. Время текло. Юго-восточный ветер крепчал, на море появилась зыбь, а я предавался созерцанию мерцающих впереди самолетных огоньков, но был неожиданно оторван от своих мыслей.
— Всем постам от центра боевой информации. У нас неустойчивый радиолокационный контакт, пеленг 350 градусов, дальность около 7 миль. — Контакт был совсем крохотным и появлялся на индикаторе развертки только после второго или третьего прохода луча, однако этого было достаточно, чтобы подвигнуть Келли к действиям.
— Говорит командир. Беру управление на себя. Право руля на курс три пять ноль, обороты машин на 15 узлов.
Я поправил наушники и поглядел на Келли, выглядевшего серьезным, но спокойным. По-прежнему была сплошная темень и низкая облачность, из-за порывов ветра с дождем видимость была никудышной. Мы напрягали глаза, всматриваясь в направлении по пеленгу нашего радиолокационного контакта.
Мы различали огни «Р-3», кружившего впереди нас на дальности 4 мили, но надводного объекта не видели. Он оказался маленьким. У нас было искушение увеличить скорость, чтобы выйти на место до того, как контакт уйдет под воду — если этим контактом действительно была подводная лодка. Но Келли поступил умнее: он знал, что увеличение скорости может привести к утере обнаруженного нами контакта, к тому же на повышенной скорости наши гидролокаторы будут менее точны из-за возросшей турбулентности. Поэтому Келли снизил скорость хода с 22 узлов до 15, когда на его месте большинство других командиров эсминцев увеличили бы скорость хода просто в предвкушении успеха.
Три часа утра, вторник
Капитан 2 ранга Н. Шумков
«Б-130»
Триста миль северо-восточнее пролива Кайкос
— Срочное погружение! Срочное погружение! — прокричал Шумков. Расчет ЦКП быстро отреагировал на команду.
— Есть, командир, срочное погружение, надводный борт чист. Подготовиться к закрытию основного люка и главного впускного, заполнить носовую группу танков, рули глубины — 10 градусов на погружение, полный вперед! Погружение, погружение! — Старпом Фролов напряженным голосом решительно отдавал команды с ЦКП.
А потом последовал шокирующий доклад от оператора гидролокатора:
— Центральный, гидрофон ведет крупный объект по правому борту, контакт надводный, предположительно — эскадренный миноносец.
Шумков скатился вниз по трапу прямо на пятки сигнальщика, который примостился на краю трапа в готовности задраить крышку основного люка после того, как командир спустится вниз в ЦКП.
— Гидролокатор, классификацию, быстро.
Запах внутри лодки был ужасающим.
— Есть, командир. У него два винта, идет на средней скорости, определенно — эсминец.
— Вот сука, — Шумков выплюнул слова сквозь зубы, отчетливо понимая, что ситуация отнюдь не улучшается, как он обещал механику. Внутри лодки стояла невыносимая вонь. Шумков четыре с лишним часа пробыл на свежем, сладком воздухе, и возвращение в зловонное чрево лодки походило на заход в пахнущую дерьмом сауну.
— Командир, дизель остановлен, главный впускной закрыт.
— Понял. Уходим вниз на 150 метров, обороты два узла вперед. Запустить экономный электромотор. Тихий ход! Новый курс два семь ноль. — Шумков вдруг подумал, что они вполне могут направиться к побережью США, поскольку американцы наверняка полагают, что лодка будет уходить на северо-восток, домой.
Машинное отделение повторило команду, и Фролов стал нараспев считывать глубину:
— Пять метров, семь метров…
— Слишком медленно, живее вниз! — Шумков вцепился в находившуюся позади рулевого потолочную рукоятку. — Вниз, вниз!
Рулевой чувствовал сзади буравящий взгляд командира и задал рулям угол больше, чем приказал Шумков. Слишком крутой угол мог излишне задрать корму вверх и усложнить ситуацию. Но им требовалось глубина, и требовалась быстро!
На центральном командном теперь уже все могли слышать над головой винты, молотящие по воде. Эсминец возник ниоткуда, быстро приближался и, казалось, намеревался ударить посередине лодки. Мозг Шумкова лихорадочно работал. Неужели американцы не видят лодку на экране РЛС? Может быть, слишком плохие погодные условия? Да, правильно, — самолет тоже не видел их больше двух часов. Должно быть, «атмосферная поляризация». Шумков вспомнил, что в те годы, когда он был связистом, то всякий раз, когда по тем или иным причинам радиоволны передатчика или радиолокационной станции не проходили, его наставник советовал ему пользоваться этим термином для объяснения всех случаев неудачного подбора радиочастот.