Конечно, Папа Касимиро посоветовал Челе не забывать святые обряды, религия, мол, не подведет, нужно только крепко верить в богов Чанго́ и Бабалу́; и вот Чела положила Пауло под подушку намагниченные ножницы, перевязав их крест-накрест лоскутом, оторванным от его трусов, на котором она завязала семь узлов, произнеся семь раз его имя, а потом зарыла их в горшок, где у нее росла рута; пока цветет и зеленеет это растение, ей не угрожает опасность, что негр сбежит. Не забывала она и листочков с чудотворными молитвами Магнитному камню, Праведному судии и Одинокой душе, которые громко читала перед своим домашним алтарем, зажигая свечи и наряжая святую Варвару в бусы. Она не сомневалась, что Кандита ищет возможности встретиться с Пауло наедине, чтобы тем вернее подцепить его, и буквально не выпускала мулатку из виду. Когда же Пауло уходил на работу, а Кандита отправлялась в город по делам, Чела и тут ухитрялась следить за ними. Рассчитывала она и на помощь товарищей своего мужа, которые обещали ей сказать, если заметят что-нибудь неладное. Беда, конечно, в том, что сам Пауло сейчас уже не тот, что прежде; дома он все больше молчит, будто думает о чем-то постороннем, и даже пару раз отодвинул, почти не попробовав, вкуснейшие сладости, которые она приготовила с кунжутом так, что пальчики оближешь, да и африканское овощное рагу из листьев маланги, портулака, помидоров и баклажан, тушенное в горшочке с солью и маслом, едва ковырнул ложкой. Что же такое особенное есть у этой мулатки, чего не было бы у Челы? Тело ее такое же изящное, складное, гибкое, стройное, чистое и душистое, как у Кандиты, и бедра и грудь в порядке, в глазах огонь, сочный рот и белые ровные зубы… И вся-то она само пламя, само чувство. Конечно, она черная, очень черная, но ведь красивая же, а когда танцует на праздниках африканские танцы, ни разу не сбившись с ритма бембе́, то немало негров, и мулатов, и метисов, и даже белых готовы для нее в лепешку расшибиться; но ей-то больше по душе эта бедная, почти нищенская жизнь с Пауло, с ее Пауло, который — было время — мог иметь сколько угодно баб, а вот предпочел же ее; впрочем, и то правда, очень уж она ему подходит по темпераменту.
Однажды вечером, проверив номера лотерей, которые разыгрывали в Кастильо, Колоне и Кампанарио, и убедившись, что ей опять достались пустые билеты, Чела решила, что дело, наверное, не в Кандите и не в Пауло, а в ней самой… Да, в ней самой. Ведь задолго до возвращения мулатки в «Лолин дом» — у нее даже узелок на память завязан — всегдашняя удача отвернулась от нее, и сколько она теперь ни колдует, все никак не может угадать, на какие же номера выпадет выигрыш в лотерею. Нечего и сомневаться: кто-то ее сглазил. Чела снова побежала к Папе Касимиро, и тата́ сказал, что ей нужно пройти обряд полного очищения, совершить который следует в той же самой комнате, где они живут с Пауло и в присутствии всех соседей из «Лолиного дома»… за исключением Кандиты; мулатку пускать нельзя, потому что ее безверие только привлекает злых духов и мешает богам Олоруну́, Обатала, Чанго, Йемайе́ и Элеггуа. Он велел Челе с утра пораньше принести цветы с алтаря церкви Христа Спасителя — на этой неделе как раз его праздник, чем и нужно воспользоваться, ведь когда молишься и богу белых, и негритянским святым, то дела от этого идут только лучше.
Каждый из квартиросъемщиков «Лолиного дома» внес свою лепту, потому что Чела пожелала, чтобы обряд очищения превратился в настоящий праздник. Очун любит, когда ей в жертву приносят козу, Обатала — голубей, а Чанго́ — черных петухов, что, как известно, стоит денег, да и специальное угощение для участников обряда надо приготовить. Кроме того, соседи принесли статуэтки своих богов и святых и поставили их на алтарь к Чанго. Тут были Элеггуа, Огу́н, Очоси́, Осаку́, Байкойо́, Льянса́, Олья́, Йемайя́, Очун, Эбели́, Каско́, Нана, Букара́, Обатала… В углу лицом к стене поставили Эчо́, дьявола, причиняющего столько зла и докуки мирным людям, пусть позлится, увидев, что в присутствии высших богов его злые козни не имеют силы. Впрочем, этот Эчо, иногда преисполнившись добрых намерений, влияет на Элеггуа и даже оказывает людям помощь. Статуэтку Льянсы (святой девы Марии Канделарии), поскольку она покровительствует Кандите, пышно разубрали самыми красивыми бусами и кусками белого, голубого, желтого и красного шелка, чтобы она оказала воздействие на душу мулатки и прогнала из ее головы мерзкие мысли, которые, словно крабы, цепляются к девчонкам, и они пускаются отбивать у женщин законных мужей, хотя те и приобрели их честным путем и привязали к себе любовью и лаской.