Малика опять высунулась в окно. Йоргг! До земли далеко, весьма и весьма. На минутку ведьма позволила себе помечтать о том, что было бы, умей она справляться с воздушной стихией. Расправила бы невидимые крылья, и прощай, перламутровая цитадель!
Но мечты, подобные этой, навсегда останутся только мечтами. У каждого человека – Малика была абсолютно в этом уверена – имелось свое собственное, неповторимое предназначение. Постигнуть его, конечно, невозможно, но если тебе дано умение дергать на бесцветные нити посмертной магии – дергай и не возмущайся.
…И вдруг она услышала крик. Нет, даже не крик, не вопль – а предсмертный хрип умирающего.
«Это невозможно», – она вскочила с кровати и заметалась по комнате. Кто-то был смертельно ранен, а может и убит… где-то… рядом.
Малика замерла, прислушиваясь. Затем выглянула из комнаты в черный с перламутром коридор. Поблизости не было никого – ни живых, ни мертвых.
«Но как же так?..»
Она ведь слышала, точно слышала хрип и бульканье крови в поврежденных легких. А рядом – пусто. И тихо.
Как же так?
А еще через мгновение ведьма получила ответ на свой вопрос. Причем в весьма неожиданной форме: пол резко вспучился, выгнулся горкой, сбивая с ног, холодная и скользкая волна бешено понесла Малику к лестнице, ведущей вниз. Впрочем, лестницы не было: ведьму поджидало нечто вроде желоба, закрученного широкой спиралью.
– О-ох! – только и успела выдохнуть Малика.
Замок, побери его йоргг. Живой замок, одним словом.
…Он швырнул ее вниз, на странно пульсирующий пол, где подпрыгивал большой обеденный стол, выбивая дробь всеми четырьмя ногами. Малика осторожно приподняла голову, осмотрелась. Потом гаркнула во всю силу легких:
– Да перестань ты!
И замок послушался, словно предоставляя дальше ей действовать самостоятельно. В трех шагах от места, где, путаясь в халате, поднималась на ноги Малика, неподвижно вытянулся лунник. Он лежал на животе, разбросав в стороны руки, а из-под левой лопатки красноречиво торчала черная рукоять кинжала, инкрустированная перламутром.
* * *Еще никогда в жизни госпожа Вейн не ругалась так отчаянно. А чего вы ждали? Живой замок пытался спасти хозяина, только и всего. Странно вот только, что он пропустил убийцу. А еще более странно, что этого же злодея он выпустил обратно. Разве что только… Тот, кто воткнул кинжал в спину лунному лорду, не был чем-то материальным?!!
Малика только зубами скрипнула. Она сильно сомневалась в том, что у призрака хватит масла подмешать в вино цианистого калия – но сколь угодно много бывало случаев, когда разъяренные привидения занимались метанием острых предметов.
Пока Малика размышляла, руки делали свое дело: она выдернула стилет из спины лунника, быстро оторвала кусок собственной сорочки, скомкала его и зажала рану. Она даже успела мысленно поблагодарить ректора Академии за то, что он заставил всех преподавателей прослушать курс лекций по «отстранению посмертия».
– Граф, граф! – ведьма изо всех сил хлестала его по щекам. Только сейчас заметила старый рваный шрам через все горло, словно когда-то Альвену Рутто пытались отпилить голову тупым ножом.
Ну хоть бы сказал, кто на него напал, что ли…
– Тьфу! Да если вы умрете у меня на руках, меня точно поймают и сожгут, – в сердцах выкрикнула Малика и снова ругнулась, – ох уж мне эти лунники!
Но, возмущайся – не возмущайся, Альвен Рутто уплывал. Туда, откуда, как правило, уже не возвращаются. Малика быстро оттянула ему веки, заглянула в желтые нечеловеческие глаза и отпрянула. Ведьмы остро чувствуют приближение смерти: лунному лорду оставалось жить считанные минуты.
Она подхватила его под мышки, положила его голову себе на колени. В конце концов, она ведьма или кто?!! А господин ректор – умница, таких днем с огнем не сыщешь…
– Граф, – шептала Малика, поглаживая его по щекам, – граф, вернитесь. Я вас очень прошу. Я вас не знаю, но мне кажется, что многие ваши поступки можно объяснить… и вас извиняет ваше прошлое…
Ровно и четко Малика начала произносить заклинание. «Амулет ста жизней», так это называл господин ректор.
«Любой из вас должен его знать назубок», – ухмылялся старый ведьмак, – «и уметь использовать, когда более не останется надежды. Любой, слышите? Даже если ваша специализация далека от витальной и целительной!»
Почему «ста жизней»?
Все очень просто.
Взять по капле жизненной силы у ста живых существ и дать собранную силу тому, кто в ней действительно нуждается.
Ведьма закрыла глаза. Теперь уже сама она расплывалась, распадалась на прозрачные дольки. Растекалась по тканому полотну Этернии, чтобы вобрать в себя необходимое количество жизни. У кого ее можно позаимствовать? У прекрасного и грациозного оленя. У опасной рыси. У альбатроса, парящего далеко-далеко, там, где морская гладь сливается с бирюзовым небом. Много их, безответных и не жадных. Только бы успеть.