— Здравствуй, Азраил! — кивнул Псих, взгромоздившись на барную табуретку.
— Это очень старое имя, — поморщился старик, не ответив на приветствие. — Настолько старое, что все, кто его носил, уже умерли. Некоторые — несколько раз. Поэтому я даже теряюсь, к кому вы обращаетесь, почтенный Мудрец, равный Небу. Я обычный скромный бармен и люди называют меня Сирано. Я не протестую — если хочется, пусть называют.
— Да мне сирамно, кто там тебя называет Сирано, Азраил, — несколько неуклюже скаламбурил обезьян. — Для героя Ростана ты уже малость староват, в твоем возрасте тыкать шпагой в живого человека и вопить серенады под балконом не к лицу и не по летам.
Старик опять едва заметно поморщился.
— Отсидка не пошла на пользу твоим манерам, Псих, твое воспитание по-прежнему оставляет желать лучшего. Ты знаешь порядки в этом заведении — если ты продолжишь хамить обслуживающему персоналу в моем лице, я позову вышибал и тогда даже тебе не поздоровится.
Удивительно, но Псих не вспыхнул и продолжил нарываться. Он, как ни странно, примирительно кивнул и куда более мягким тоном сказал.
— Извини, старик, я не хотел тебя обидеть. Мне просто казалось, что нам с тобой уже можно не стесняться своих лет.
— Ладно, забыли, — махнул морщинистой рукой бармен. — Горбатого могила исправит. Что тебе нужно? Как ты понимаешь, я не очень рад лицезреть тебя в своем баре, пусть даже твой статус и уровень формально позволяют тебе здесь появляться.
— Я же говорил, — ответил Псих. — Мне нужен Азраил. Очень нужен.
— Азраил давно оставил все дела и ушел на покой. — сварливым тоном отрезал старик. — И уж точно не твое появление заставит его отказаться от решения, принятого пару столетий назад и ни разу не нарушенного за эти годы. Нет больше Азраила, Псих. Считай, что он спит. Вечным сном. Потому что — будем честны — никто не хочет, чтобы он проснулся.
— Кто там тебя… Сирано? Я тебе больше скажу, Сирано — я даже знаю, кто больше всех не хочет, чтобы он проснулся.
— Да ты что? — в деланном испуге приподнял густые брови старик и его непревзойденный нос подозрительно зашевелился, как будто принюхиваясь. — И кто же это? Ты, что ли? Да я тебя и тогда не боялся, а сейчас для этого тем более нет никаких причин. Как поговаривают, желтошапочные обрезали твои умения с изяществом мясника.
— Я? — засмеялся Псих. — Слушай, Азраил, нас с тобой действительно нельзя было назвать большими друзьями, но если у меня и были какие-то обиды на тебя — они давно сгнили там, под горой. Время лечит и не такие размолвки.
— Тогда кто же не желает пробуждения Азраила? — с деланным безразличием поинтересовался бармен, очень нехорошо глядя на обезьяна.
— Гриф, — просто ответил Псих.
Лицо старика мгновенно застыло безжизненной мертвой маской.
— Надеюсь, ты понимаешь, что если это одна из твоих дурацких шуток, у тебя есть все шансы не выйти из этого бара, Псих, — почти не шевеля губами, не каким-то пугающим голосом не сказал даже, а выхаркнул из себя старик.
Впрочем, старик ли?
Бармен разительно изменился — та самая мертвая маска, мгновенно закаменевшая на его лице, изрядно преобразила его. Морщины разгладились, нос заострился, изогнулся, и стал напоминать не баклажан, а орлиный клюв. Куда-то делась старческая осторожная неторопливость, в общем, собеседник Психа вдруг помолодел лет на тридцать.
— Понимаю, — спокойно кивнул Псих. — Даже если ты сам меня не завалишь, твои ребята с гарантией вынесут отсюда вперед ногами. Слава богу, фирма у тебя известная. Как говорили раньше, фирма веников не вяжет, фирма делает гробы. Доброе утро, Азраил. Рад видеть тебя проснувшимся.
— Много слов, — каркнул Азраил. — Если это не шутка, что ты хочешь за информацию о Грифе? Ты знаешь, где он?
Псих медленно покачал головой, затем кивнул.
— Издеваешься? — хрипло крикнул бармен (бармен ли?).
— Нет, ничего не хочу. Да, я знаю, где он, — спокойно пояснил свои жесты Псих и продолжил. — У меня у самого возник с Птичкой серьезный конфликт. Ты был прав, старый, желтошапочные оказались еще теми резчиками по дереву умений — не хирурги, а коновалы. Поэтому боюсь, что сам я не справлюсь со старым приятелем. Вот я и подумал — а не пойти ли мне в гости к Азраилу? Он, сколько я помню, был бы не прочь встретиться с Грифом, можно даже не тет-а-тет. Может, он составит мне компанию в неизбежных разборках. Составишь, дед? Ты еще крепкий старик, Розенбом.
— Господи, как можно быть таким болтуном? — заревел Азраил. — Ты говоришь слов в четыре раза больше, чем нужно! Ответь мне только на два вопроса — когда мы пойдем убивать Грифа? И что ты хочешь за наводку, обезьяна?
— В любое время, — пожал плечами Псих. — Хоть сейчас, если ты готов. Как там в песне? «Были сборы недолги, от Кубани до Волги мы коней поднимали в поход…».
— Стоп! Стоп! Заткнись, трепло! — старик раскаркался как ворон. — Второй вопрос! Что ты хочешь?
— Я уже сказал, — очень серьезно ответил Псих, глядя в глаза собеседнику. — Ничего. Если ты готов, я бросаю портал и через минуту мы оказываемся у ворот его логова.
Старик продолжал мерить злым взглядом обезьяна.
— Ты знаешь, сколько можешь получить с меня за такую информацию, и, тем не менее, ничего не просишь? — в раздумье протянул он. — В чем подвох, Псих? Ты куда меня сманиваешь?
— Господи, как ты достал со своей подозрительностью, Азраил! — не выдержал Псих. — Теперь он ловушку подозревает. Да кому ты нужен, рухлядь собесовская? Ты помер двести лет назад, про тебя все забыли давно.
— В моей профессии доверчивые долго не живут, — отрезал Азраил. — И все, кому нужно, про меня прекрасно помнят. Бизнес процветает, смею тебя заверить. Ты не ответил на вопрос — в чем подвох, Псих?
— Да ни в чем, старик, — устало сказал Псих. — Будем считать, что я решил на старости лет наладить с тобой отношения. Мало, знаешь ли, осталось под этим небом разумных созданий, помнящих меня в молодости. А до сих пор дующихся на меня за невинную шутку юного дурака, каким я был тогда — так вообще всего один. Можешь считать это извинениями, старая ты брюзга. Ты драться-то еще не разучился? Гриф сейчас силен.
— Увидишь, волосатый, увидишь… — рассеяно протянул хозяин, явно о чем-то думая. Потом хлопнул ладонь по стойке. — Ладно, давай сделаем так. За некоторые вещи надо платить вне зависимости от того, выставили тебе счет, или нет. Сделаем так. В благодарность за твою информацию, вне зависимости от того, чем закончится наша встреча с Грифом, тебе здесь будут должны убежище. Я, или кто другой — неважно. Год ты можешь жить здесь, наверху есть пять комнат. За год даже такой идиот как ты, или разрулит свои проблемы, или сдохнет окончательно. Сюда никто не вломится, ты знаешь, в моем бизнесе завязаны интересы слишком больших людей. Прошу Систему зафиксировать этот долг с функцией передачи наследникам.
— Твои наследники пенсионного возраста по-прежнему в ожидании цитируют Пушкина? — хмыкнул Псих. — «Вздыхать и думать про себя: 'Когда же черт возьмет тебя?». Спасибо Азраил. Это больше, чем я ожидал.
— Спасибо много, — буркнул старик. — Открывай портал, болтун.
— Парней своих не возьмешь? — вновь поинтересовался Псих. — Гриф действительно силен, дед. Не факт, что мы его вдвоем затащим.
— Не возьму. Во-первых, это не входит в условия их контракта, а во-вторых, это мое дело. И я сделаю его сам. Тебя я еще готов потерпеть рядом в знак уважения к прошлым заслугам, а им там делать нечего. Не псы, я еще не помираю. Что-то я еще могу. Я, знаешь ли, все эти годы тоже не порно-ролики разглядывал. Ты откроешь портал, или мне разорвать соглашение?