Дальше - больше. Пока бежал, вспомнил, что сегодня первый урок - Ольгин, математика. Предупреждала нас вчера, что будет контрольная...
Постучал согнутым пальцем в дверь - и вошел. Все повернули ко мне головы. Ольга Георгиевна - знаменитый жест - скрестила на могучей груди руки. Я представлял себе, как выгляжу: красный, потный, запыхавшийся.
- Явление Огурцова народу! - скорбно усмехнулась Ольга. Она терпеть не могла, когда на ее уроки опаздывали, считала, что таким образом ей лично выражают непочтение.
- Извините, - пробубнил я. И склонил голову в ожидании неминуемой лавины Ольгиных слов. О расхлябанности, о неуважении к учителю и товарищам, о том, что человек, не умеющий планировать свое время, ничего никогда в своей жизни не добьется.
Но, к моему удивлению, гроза прошла быстро. Потому, наверное, что контрольная уже началась, не лучшее время для выяснения отношений. Ольга Георгиевна ограничилась плоской шуточкой, что «некоторые детки любят долго поспать», велела садиться и приступать к работе.
На моей парте белел листок с заданием. Для меня. Две задачи и два примера. Ольга всегда так поступала на контрольных, к месту и не к месту повторяя, что с каждым из нас работает индивидуально, и не понимает, как можно всех стричь под одну гребенку. Считала себя очень прогрессивной и выступала на каких-то семинарах. Но мы-то хорошо знали, что больше трех вариантов на класс она не готовит. Разделила бы, честное слово, доску пополам, написала бы 1 и 2, как другие учителя делают, чтобы у соседа по парте не списывали, меньше было бы мороки. И ей, и нам.
Сердце еще не угомонилось, отрывисто, гулко стучало в груди и висках, но и беглого взгляда на листок хватило, чтобы понять: все-таки Ольга неплохого мнения о моих математических способностях, дала мне задание из части «Б», посложней. А увидев слова «бассейн» и «трубы», вздохнул с облегчением. Нет ничего проще, нужно только помнить, что емкость бассейна принимается за единицу. Если забудешь об этом - ни за что не решить. Зато вторая задачка, с нахождением процентов, поубавила мою прыть. Всегда недолюбливал эти кривобокие проценты, обязательно где-нибудь не так разделишь. Внизу, под процентами, ждал меня очередной подарок - построение диаграммы. Тоже не самое любимое развлечение.
Решил не огорчаться заранее, расправиться сначала с бассейном, а уж потом пилить дальше. Рядом пыхтел Санька. У него математика на обе ноги хромает, нередко приходилось выручать его. Но вряд ли сегодня удастся.
И тут произошло нечто совершенно неожиданное. На лежавшем передо мной бумажном листочке возникли две стоящие близко, совсем близко, человеческие фигуры. Одна, мужская, притягивала к себе за руку женскую. Притягивала настойчиво, властно. Я вчера не видел в темноте Тасиного лица, но уверен был, что она улыбалась. Хоть и мотала головой, но все равно улыбалась, как это умеет только она - лукаво, загадочно. Снова, будто мчался я во весь дух, заколотилось, запрыгало сердце, замелькало в глазах. Стиснул ладонями раскалившиеся щеки и застыл, тупо уставившись в одну точку.
Со мной такое иногда случается: проваливаюсь в какие-нибудь мысли - и отключаюсь. Однажды чуть под машину не попал. Но чтобы на контрольной, тем более Ольгиной... Даже не представлял себе, сколько так просидел - очнулся от прозвучавшего над ухом голоса:
- Огурцов, ты почему не работаешь? Нездоров?
- Я... я... - захлопал глазами, не зная, что сказать.- Я здоров.
Ольга Георгиевна недовольно пожевала губами:
- Ох, Огурцов... Где, интересно, твои мысли витают?
Вот уж чего не надо бы ей знать - где сейчас витали мои мысли. И не только ей. Ничего не ответил - да и вряд ли ждала она моего ответа, - заскрипел пером по бумаге. Она запрещала нам писать шариковыми ручками.
Времени, очевидно, я упустил в самом деле много - едва успел решить одну задачу и полтора примера. Мне бы еще две минуточки, я бы второй дописал, но лишь только прозвенел звонок, Ольга велела сдавать работы. «Всё, всё, ко мне на стол, ваше время истекло!» Если трояк поставит - значит, повезло мне.
На перемене, чтобы не разговаривать ни с кем, ушел в дальний конец коридора, уперся лбом в оконное стекло. Во дворе малышня играла в футбол. Орали, толкались. Краем глаза я уловил, что ко мне кто-то идет. Не просто идет, а ко мне, это почему-то всегда чувствуется. Скосил, не поворачивая головы, зрачки - и высмотрел Милу. За ней, чуть поодаль, шествовал Саня.
Мила остановилась рядом, величаво скрестила, как Ольга Георгиевна, на груди руки и ее же голосом , только еще ехидней, спросила: