- А эти твои собаки как же? - полюбопытствовал доктор.
- Собаки почти все приблудные, - понял он вопрос. - Тут меня все далеко знают, приводят мне бродячих, бездомных. Ребятня, конечно, в основном, они пожалостливей. Кропаю здесь помаленьку.
Доктор помолчал, подавленный всем услышанным, и все же зачем-то спросил:
- В прощение веришь?
Костя тоже ответил не сразу:
- Ничто, Борька, в этой жизни не прощается. И не забывается. Не верь тому, что время будто бы лечит. Ничего оно не лечит. - И по слогам добавил: - Ни-че-го. - Подозрительно хлюпнул носом. - Ты понимаешь, она меня спасала, а я ее душил, а она на меня смотрела. Только смотрела, ничего больше. - И теперь уже заплакал, обильными пьяными слезами...
Глава 11
Глава 11
Дождь начал выдыхаться, и трудно уже было понять, моросит он по-прежнему, или это просто воздух насквозь пропитался влагой. Папы нигде не было. Я метнулся в одну сторону, в другую - и след его простыл. Я знал место возле парка, где они с Тасей встречались. Решил сгоряча помчаться туда, но потом передумал. И вообще пожалел сейчас о своей затее. Улизнул бы из дома, как вчера, раньше папы - совсем бы другое дело, а так лишь вымокну понапрасну, ищи ветра в поле. Однако и домой возвращаться нельзя - я ведь у Сани на мультиках. Соврать, что видик сломался, или что Санин отец не принес обещанные кассеты, и пусть поскорей закончится эта дребедень? Но все еще держало, не отпускало меня подозрение к папиным с Витей макулатурным делам. И я пошел. Пошел к Витиному дому. Зачем, почему, сам бы не смог ответить.
Свет у дяди Вити не горел, но он почти нигде не горел, еще не стемнело. Я забрался в молочный магазин напротив, через витрину отлично просматривался Витин подъезд. Стоял, ждал неизвестно чего. Верней, не только ждал, сколько убивал, спрятавшись от непогоды, время, чтобы потом вернуться домой. И вдруг я увидел их. Папу и Тасю...
Папа держал над ней зонт, что-то, смеясь, рассказывал. У входа они остановились. Кажется, Тася не хотела заходить, даже шагнула в сторону, но папа снова, очень теперь настойчиво, потянул ее за руку, и они исчезли за дверью.
Не подвела меня, значит, интуиция - опять он соврал. Никакими делами он с Витей заниматься не будет, а пошел к нему с Тасей в гости, раз уж с погодой не повезло. Все, что мне надо, я узнал, можно было возвращаться. Не имело смысла ждать, когда они вновь появятся. Гулять наверняка не пойдут, проводит ее папа домой, на том и сказке конец. А если бы и пошли - что это изменит? Но я медлил, не уходил. Не только потому, что должен был «отсидеть» положенное время у Сани. Хотел еще раз увидеть их вместе? Или только Тасю, ее лицо, улыбку? Почему она сопротивлялась, прежде чем войти? Не хотела завиться вдвоем с папой к его товарищу? На каких, мол, правах? Стеснялась?
Мне некуда было спешить, обо все этом я размышлял основательно, придирчиво. Время тянулось медленно, не меньше часа прошло. Чтобы скоротать его, без интереса разглядывал то людей, толпящихся в очередях в кассу и к прилавку, то прохожих на улице. Все окружавшее как-то мало трогало меня, не казалось достойным внимания. Разговоры в магазине об одном и том же: как все подорожало, как трудно стало жить, сколько бандюг поразвелось. И вдруг - словно током шибануло. Я так дернулся, что старушка рядом, пересчитывавшая деньги в потрепанном кошельке, уронила монетку. Та звякнула о цементный пол возле моих ног, нужно было поднять ее, вернуть владелице, но я не мог оторваться от подходившего к Витиному дому человека...
Кого угодно рассчитывал увидеть, только не его. Это был сам дядя Витя. Все, абсолютно все прояснилось в ту же секунду. Они не шли к Вите в гости. Не шли, потому что хозяин квартиры отсутствовал....
Дядя Витя, задрав голову, посмотрел на свое окно на пятом этаже, глянул на часы, поежился, прошелся несколько раз взад-вперед возле подъезда, потом двинулся через дорогу, в мою сторону. Его намерения тут же стали мне понятными. Я покинул свой наблюдательный пост, спрятался за очередью. Но так, чтобы по-прежнему видеть окно на пятом этаже. Дядя Витя, как я и предполагал, пристроился на моем бывшем месте. Он стоял ко мне спиной, однако я точно знал, куда нацелен его взгляд. Смеркалось, несколько окон уже светилось, но не горел свет в его комнате. Не горел, потому что не был он папе и Тасе нужен...