Кино я смотрел рассеянно. Все эти из одного фильма в другой переходящие лихие американские стрелялки, как Санина порнуха по видику, тоже приелись. И не мне одному - в зале не больше полутора десятков зрителей собралось. Порой вообще отключался, думал о своем.
Когда зажегся свет и захлопали сиденья, я окончательно убедился в том, что не смогу долго носить в себе непомерный груз разгаданной мною папиной тайны. И сколько бы ни советовал Саня не забивать себе дурью голову, ничего не изменится. Я должен был поговорить с кем-нибудь, посоветоваться. Но прежде всего - выплеснуться, облегчить душу, пока совсем не извелся. Только с кем? Не с Саней же. Есть ли вообще на свете человек, которому можно довериться и кто поймет меня так, как нужно? И вдруг вспомнил: есть. Но хватит ли у меня духу заговорить с ним о таком, даже не называя имен, о многом умалчивая? И положился на судьбу. Была-не была, а если почувствую, что напрасно это затеял, - не стану откровенничать, никто ведь за язык меня не тянет. Главное, не откладывать, пока не передумал и запал не выветрился.
Но сначала нужно было избавиться от Сани. Сказать ему, что надо мне зайти в школу к Полине Матвеевне, узнать о следующем собрании нашего литературного кружка. Но он мог увязаться за мной, или ждать, когда я освобожусь. Выход, однако, нашелся - проверенный, надежный.
- Саня, - сказал ему, - хочешь стихи послушать? Полина Матвеевна сегодня для старшеклассников открытый урок поэзии проводит, всех приглашала. Мы как раз успеваем.
Саня скривился так, словно я предложил ему жабу проглотить.
- Нет уж, слушай, если приспичило, сам, без меня.
Он даже до школы меня не проводил, боялся, видать, что опять приставать к нему начну.
Старшие классы по субботам учатся, нужно было посмотреть по расписанию, когда у Полины Матвеевны последний урок литературы. В коридоре я -этого только для полного счастья не хватало - встретил Ольгу Георгиевну.
- Огурцов? - удивилась она. - Не можешь без любимой школы?
- Я к Полине Матвеевне. - Выдумывать что-то не было необходимости. - По поводу кружка...
- Что ж, похвальное рвение, - хмыкнула она. - Не мешало бы, правда, помнить, что в программе, кроме литературы, существуют и другие жизненно важные предметы. Но Полина Матвеевна уже сегодня отработала, что ж вы так плохо договариваетесь?
Из школы я вышел обескураженный. И Саня смылся... Может, оно даже к лучшему, что сорвалось? Та самая судьба? У проходившей мимо женщины спросил, который час. Половина первого, а мама раньше трех домой не вернется... Вдруг разозлился на себя. Да плевать, в конце концов, на судьбу! Вечно я сомневаюсь, велосипед изобретаю, изо всего проблему делаю! Вот возьму - и пойду к ней домой! Хотя бы уже потому, что очень трудно мне на это решиться, заставлять себя приходится. Зачем, спросит, пришел? А ни зачем, мимо шел, захотелось, разве нельзя? Я ведь к ней раньше, пока она моей учительницей не стала, запросто ходил, никаких проблем. Ну, книжку какую-нибудь попрошу для разгона, она мне, кстати, Высоцкого «Нерв» дать обещала.
Но в последний момент, когда тянулся пальцем к белой кнопке звонка, оробел. Хорошо, если бы ее дома не оказалось, сам собой вопрос решился бы. И все-таки пересилил себя, позвонил. Возьму, решил в последний момент, книжку - и назад, порог не переступлю.
Открыл мне дядя Мотя, так все смешно звали ее отца.
- У-у, - всплеснул он руками, - сколько лет, сколько зим! Совсем ты нас забросил Мишка, запропастился куда-то, а мы без тебя соскучились! Чего не приходил, женился, что ли?
- Кто там, папа? - выглянула в коридор Полинка. Увидела меня, тоже заулыбалась. - Вот уж действительно сюрприз!
- Я на минутку! - поспешно начал я. - Мне только...
- Да ладно тебе, не выставляйся! - сказала она прежним, какого я давно не слышал, голосом. - Минутками он, видите ли, дорожит, деловая колбаса! - Подошла, взялась расстегивать пуговицы на моей куртке.
И я мысленно поблагодарил судьбу, или кто там еще есть, что пришел сюда. Не играло роли, заговорю или не заговорю я с Полинкой об этом. В любом случае будет мне здесь тепло и легко, в доме, где мне, можно было не сомневаться, рады. Это ведь так редко бывает, когда тебе по-настоящему, непритворно рады. Полинка стаскивала с меня, как с маленького и неуклюжего, куртку, а я даже не пытался сопротивляться. И до чего же приятно это было!