- Пока не выпьешь с нами чай, - приговаривала она, - не выпущу. У меня и варенье припасено, малиновое, твое любимое.
Да, она все помнила, малиновое в самом деле я больше других люблю. Мама этим летом никакого не варила - очень, жаловалась, дорого, к тому же сахар в магазинах редко появлялся, очереди длиннющие. Неужели Полинке не дорого? Не для меня же она старалась, берегла... А еще я действительно успел проголодаться - давно завтракал.
Мы чаевничали на кухне, болтали о разной чепухе, смеялись. Полинка с дядей Мотей, он совсем стареньким сделался, морщинистым, вспоминали забавные случаи из моего детства - о многом я успел забыть, а они помнили, подшучивали надо мной. И я чувствовал себя прежним беззаботным, всеми любимым малышом, и ощущение это было цветным и сладким, как малиновое варенье, которое ел сейчас из памятной стеклянной розетки.
- Ладно, - сказала Полинка, - пойдем ко мне, посплетничаем.
«Ко мне» - это подобие чулана, где обитала Полинка. Свою одну комнату они разделили перегородкой, образовался закуток без окна, лампочка с утра до ночи горела. Стол, стул, зеркало, две стены в книжных полках от пола до потолка и узкая тахта - больше ничего сюда не вмещалось. А стол, как всегда было, завален книгами, журналами, газетами. И я подумал, что в сравнении с нами они живут, как мы, если сравнивать с Толстиковыми. Я уже совершенно расслабился, забрался с ногами, как когда-то, на тахту, Полинка пристроилась на другом ее конце. Ничего, казалось, за время моего отсутствия не изменилось, только не обращался я к ней ни по имени, ни по отчеству, выкручивался.
Не составляло труда сообразить, что сплетничать со мной Полинка не собиралась, - не более чем предлог, чтобы остаться нам вдвоем. Я все-таки поймал ее тот самый взгляд - настороженный, вопросительный. Конечно же, понимала она, что не случайно я сюда забрел, только не выспрашивала, ждала, когда сам «расколюсь». Но ждала напрасно - меньше всего мне теперь хотелось заводить такой тягостный разговор, портить хорошее настроение. Может быть, как-нибудь в другой раз, если невмоготу станет, но не сегодня. И Полинка, она же умница, обо всем этом, я видел, догадывалась, потому что сказала:
- Очень была бы рада, если бы ты к нам почаще вот так, без церемоний, заглядывал. - Помолчала немного и продолжила: - Ну, как там Леночка, папа, мама? Давненько у вас не была.
- А почему? - не удержался, спросил я. - Потому что вы моя учительница?
- Вовсе нет, - пожала плечами Полинка, - всё дела какие-то, хлопоты, ни на что времени не хватает.
- А раньше хватало?
- Въедливый ты, Мишка! - рассмеялась она. - К каждому слову цепляешься! Знаешь, время какое-то смутное наступило, недоброе, люди мало стали общаться. Да и, боюсь, вам сейчас не до меня, у вас семья, заботы другие... - Тут же замолчала, досадливо дернула уголком рта.
Умница-то умница, а вот и проговорилась нечаянно. Не знал, насколько верна бабушкина версия, будто Полинка любила папу, но что ей, одинокой и бездетной, неуютно с женатыми папой и мамой - это уж наверняка. И чем старше она становится, тем, наверное, больше. Женщины, сколько раз ведь и читал, и слышал, обязательно хотят выйти замуж, потому что боятся и стыдятся своего одиночества. Никому, получается, они не приглянулись, никому не понадобились. И за стариков они выходят, и за инвалидов, и за пьяниц беспросветных, только бы замуж. Не все, понятно. Полинка, уверен, не такая, ни унижаться не станет, ни продаваться. И все-таки... И все-таки никто не захотел взять ее в жены...
Я, наверное, слишком уж расслабился, иначе не рискнул бы спросить:
- Разве одной не тяжело?
Полинка уже не смеялась.
- Если я правильно ориентируюсь, тебе интересно, почему я до сих пор замуж не вышла? Ведь так?
Я молчал. Лучшее, что мог сделать. И заранее знал, о чем она сейчас со мной заговорит, если вообще сочтет нужным. Волга впадает в Каспийское море. Семья, мол, дело слишком ответственное, здесь никаких полумер, никаких компромиссов быть не может, нужны настоящие любовь, взаимопонимание, а если этого нет, то во всех отношениях выгодней и честней ее вообще не иметь, и все такое прочее. Но Полинка сказала совсем другое. Очень как-то просто и понятно.
- Понимаешь, Мишка, какая штука. Тот, за кого я хотела бы выйти замуж, на мне не женился. А за того, кто хотел на мне жениться, не пошла я. Не совпадало.
- Ни разу не совпало?
- Как видишь, ни разу. Элементарно, как Колумбово яйцо. Ты знаешь историю с Колумбовым яйцом?
Я понимал, что она уводит меня от продолжения этого рискованного разговора, однако не отступил. Сейчас, подумал, или никогда, еще раз решиться на такое не смогу.