Выход был - караулить лифтершу и устраиваться тут на ночлег после ее ухода. Выспаться, правда, не удастся - рано утром она опять припрется. Энтузиазма подобная перспектива не вызывала. Поискать другой дом, без лифта? Сходить к ближним пятиэтажкам?
Я спустился вниз, огляделся. Ночь лежала вокруг темная, сплошная, и непогашенные окна лишь усиливали ее непроглядность. Я засмотрелся на эти окна - за каждым из них жили люди, взрослые и дети, со своими заботами, характерами, судьбами. С бедами своими и радостями, почти никому, девяносто девяти из ста, не нужными, и не верилось мне, что вообще кто-то кому-то может искренне, от всего сердца не только посочувствовать, но даже порадоваться вместе, каждый за себя. И ни одно из этих окон не светило для меня, не звало, не ждало. Окна, окна... Город светящихся окон. Людям нужен свет, и там, где он горит, кто-то, значит, существует. А мне сейчас нужен был свет без людей, только как до него добраться? И вдруг меня осенило. Есть, есть такой дом, где света и окон полно, и проникнуть туда, наверное, не так уж сложно.
Никогда в жизни не спешил я к школе с таким желанием и воодушевлением. Но спешил еще и потому, что все-таки остерегался находиться в одиночестве на безлюдной улице, хотел побыстрей достичь цели.
Школьные ворота были закрыты, но я, чтобы убедиться в этом, и подходить к ним не стал. И что наверняка ночует там какой-нибудь сторож, мало меня тревожило. Если хоть одна форточка на первом этаже открыта или поддастся, когда надавлю на нее, - а если окно, настоящий подарок, - мне обеспечен просто царский ночлег.
Я медленно шел вдоль боковой стороны школьного здания, всматриваясь в верхние фрамуги стекол. Уличного освещения хватало, чтоб высмотреть приоткрытую форточку. Повезло на четвертом окне - заметил вверху черную щель. Удостоверился, что все вокруг тихо, вскарабкался на карниз, подтянулся, еще секунда - и голова моя пролезла внутрь. Но голова, как выяснилось, это еще далеко не всё. Не было точки опоры, мешали куртка и ранец, напыхтелся, наизвивался до одури. К тому же боялся, что кто-нибудь увидит меня, подымет крик. Но обошлось. Задвинул шторы, включил свет.
Игра случая, класс оказался мне знакомым, я здесь учился в первые два года. Вспомнил даже парту, за которой сидел, уселся на нее, грустно вдруг стало. Как хорошо быть первоклашкой - никаких, сейчас только начал понимать, забот, никаких проблем. А все те детские обиды и горечи, казавшиеся такими невыносимыми, яйца выеденного не стоят...
Говорят, настроение улучшается, когда поешь. Я давно не ел - не считать же ужином чай у Таси и дома, - но глотал без всякого желания. Еда всухомятку вообще не самое большое удовольствие, тем более после того как столько намотался, и еще раз подосадовал на свою безалаберность - надо было прихватить из дому термос или хотя бы кружку. Напиться, конечно, можно и без кружки, из крана в туалете, но был риск нарваться в коридоре на сторожа. Вспомнил о туалете - и сразу же, по закону подлости, возникла необходимость сходить туда. Не хватало еще для полного счастья, чтобы класс оказался запертым на ключ. Осторожно покрутил дверную ручку и порадовался - дверь открылась.
В коридоре было темно, еле просачивался слабый свет с улицы. Я решил на всякий случай подняться на последний, четвертый этаж, подальше от входа, поблизости от которого, скорей всего, и дежурит неведомый мне сторож. Прокрался на носочках до лестницы. Никто мне не встретился...
Школа казалась чужой, незнакомой. Ведь даже если во время уроков оказываешься в ее пустом коридоре - опоздал, например, или из класса вышел, - и то сразу какое-то неуютное ощущение испытываешь, а уж сейчас, в темноте и небывалой тишине... Страха особого не было - кого, внушал себе, бояться в безлюдном и никому не нужном здании? - но все равно не мог расслабиться ни на секунду. И любой залитый мраком угол или поворот заставлял учащенно биться сердце...
Неподалеку от туалета располагался наш спортзал. Вот куда, подоспела мысль, неплохо бы забраться. Конечно, побросать, скажем, в баскетбольное кольцо, если там отыщется мяч, нельзя - в гулких пустых коридорах и классах каждый стук мяча прозвучит как пушечный выстрел. Но зато можно полазить по шведской стенке, повозиться на брусьях - всё веселей, чем горбиться в одиночестве за партой. А главное - там маты, на которых можно прекрасно выспаться. Плохо верилось, что спортивный зал оставляют на ночь открытым, но решил попытать счастья.