- Погоди, - строго сказал поезду нав.
Вышел на платформу и проводил взглядом отца с 'дочей', пока те не скрылись в толпе. Похлопал поезд по зелёному боку, словно коня приласкал. Достал из кармана телефон, некоторое время вдумчиво изучал список номеров. Представил себе лицо комиссара, слушающего отчёт о странных челах и не менее странной электричке. Представил тёмные порталы на платформе, группу быстрого реагирования... А вот увидят ли другие навы поезд, он не знал. Но был почти уверен, что спугнут. Хмыкнул и не стал никому звонить. Он же, по-любому, собрался на загородную прогулку, всех предупредил. Вот вернётся, тогда будет, что доложить Сантьяге. А пока...
Зашёл обратно в кабину, сел в кресло машиниста, подстроил его под себя. Дал гудок и велел:
- Вперёд! Покажи мне, на что ты способен.
Лязгнули сцепки, поезд плавно тронулся с места - и, быстро разгоняясь, пошёл наискось по стрелочным переходам, наперерез встречной электричке из Дубны. Нав криво ухмыльнулся, держа наготове портал. Он помнил все слова прежнего машиниста, но странные человские чудеса могли не сработать для нава... Или сработать как-нибудь криво... Миг до столкновения, лица в кабине встречного поезда спокойны: машинист и помощник явно не видят ничего лишнего на путях. Касание... Нет удара! Навская скорость восприятия позволила оценить красоту картины: как два состава проходят сквозь друг друга. И ощущение... Он понял, на что это похоже: геомантске штучки. Сам не умел, не чувствовал, но видел вблизи, а кое-что испытал на себе. Понял, наконец, кого станет разыскивать в неведомых мирах. Паршивца геоманта, который имел наглость сгинуть наутро после Карнавала Тёмного Двора! Аналитики говорят, жив, однако вернётся не скоро: если вернётся вообще... Нав ухмыльнулся, представив картину возможной встречи. А потом вместе можно будет поискать ещё одного пропащего, хотя по нему-то прогнозы плохие. Но узнать, где голову сложил, и отомстить...
А пейзаж за окном уже изменился! И поезд свернул с главных путей Савёловского направления на какую-то заброшенную ветку между двух бетонных заборов: в Тайногородской Москве её попросту не было. Ублюдочные человские постройки, цеха и склады - без особых перемен, а воздух другой, небо другое, и совсем нет рассеянной магии, ни одного из трёх Источников... Нав осознал это, и ему впервые стало не по себе. Но поезду не мешало не только исчезновение магии - даже отсутствие контактной сети над путями. Он прошёл сквозь запертые зелёные ворота с красными звёздами, не потревожив охранника в будке, и мир вокруг ещё раз изменился. Потом ещё и ещё, и вот уже вокруг совсем не московский пейзаж.
Дорога в две колеи, по высокой насыпи среди небольших, аккуратно возделанных полей. Тополя: стройными шеренгами по межам и вдоль путей, высокое предзакатное небо. И с самим поездом начали происходить обещанные челом 'ме-та-мор-фо-зы'.
***
Деревушка странноватой архитектуры выросла справа на холме, и высокая платформа с вычурными коваными перилами, а на ней - несколько местных: слишком тонких и гибких для челов, в ярких развевающихся одеждах.
- Тормози у платформы, но не открывай пассажирские двери, - скомандовал нав. - А впрочем... Если тебя увидят... Брать ли пассажиров, твоё дело.
Поезд остановился, нав вышел из кабины. Поезд - теперь то ли коротенькая электричка, то ли трамвай-переросток густо-ультрамаринового цвета - стоял с радушно распахнутыми дверями, но так и остался для всех невидимкой. Самого нава заметили, лишь когда он обратился к местному. Золотоволосый, голубоглазый красавчик с нежнейшим точёным личиком и острыми, как у сердитого нава, ушами вызывал лютое раздражение самим своим видом. Но остальные при близком рассмотрении оказались не лучше, какая разница, кому задавать вопрос:
- Добрый вечер. Я ищу пропавшего брата. Он похож на меня. Не встречали?
Нав, для начала, спросил местного на человском наречии, распространённом в Тайном Городе. Ожидал, что его не поймут, и непонятно, как дальше выкручиваться, однако надо же с чего-то начинать... Фраза прозвучала, будто в кино подключили дубляж. Красавчик смерил нава пристальным, неприязненным взглядом и ответил с вежливостью столь ледяной, что уже оскорбительна:
- Соблаговолите простить меня, не встречал. В наш город такие, - пауза, будто пропуск дурного слова, - не заходили.