– Мой ум, дорогая Гатта, мне не поможет. – Диктатор раздраженно сдвинул брови. – Потому что мои, с позволения сказать, слуги никогда не поймают этого распроклятого феникса!
Королева нахмурилась, на ее красивое лицо легла тень. Жене тайгетского диктатора Наорда было всего двадцать пять, но своим мужем, что был на добрый десяток лет ее старше, она распоряжалась как хотела. Единственное, в чем ей так и не удалось его переубедить, был Эндлесс. И уж конечно дело было не в том (и Наорд об этом догадывался), что она боялась потерять своего, прямо скажем, далеко не любимого супруга… Она боялась, что Тайгет падет под рукой Сигизмунда и царствование Наорда – то есть и ее, разумеется, – в одночасье закончится. Красавица Гатта не могла похвастаться ни знатным происхождением, ни народной любовью. Судьба дала ей шанс выбиться «из грязи в князи» и стать королевой благодаря внешности, умелым интригам и банальному приворотному зелью своей прославленной тетушки, и теперь, взлетев так высоко, снова возвращаться в захудалое поместье отца, где и без нее нахлебников хватало, ей совсем не хотелось! Но ведь с помощью колдуньи Эндлесс останется без правителя и, соответственно, сильно ослабеет? Тогда ее будущему уж точно ничто не будет угрожать! Плохо только, что весь успех предприятия целиком и полностью зависит от какой-то ожившей легенды с крыльями…
– Дорогой, – улыбнулась королева, наклоняясь к уху сердитого супруга. – Если твои придворные не могут выполнить твоего приказа, то, может быть, мы наймем для этого дела кого-то более подходящего? Например…
– Меня, – раздался из-за дверного занавеса вкрадчивый мужской голос.
ГЛАВА 7
Что-то легонько щекотало кончик Аркашиного носа. Вирусолог зевнул, фыркнул и, не желая просыпаться, перевернулся на другой бок. Теперь защекотало ухо и шею.
– Кыш… – вяло отмахнулся Ильин. – Дайте поспать человеку…
Никто не отозвался. Вирусолог снова зевнул и открыл глаза. Причиной пробуждения оказалась солома, торчащая из тюфяка. Сердобольная испанка, несмотря на тесноту, оставила обоих товарищей ночевать у себя в фургоне. И хотя тюфяк, положим, на ортопедический матрас не походил даже внешне, это, согласитесь, всяко было предпочтительнее, чем холодная земля… Медик потянулся, сел и повертел головой. Ни Хайдена, ни самой хозяйки фургона рядом не наблюдалось, зато зоркий орлиный глаз вирусолога сразу заприметил развязанный узелок с зачерствевшими пирожками – гонораром за вчерашнее врачебное вмешательство в организм одного неразборчивого мальчика… В минуту стрескав три пирожка, Аркадий проснулся окончательно и решил, что жизнь, несомненно, удалась! К тому же рядом с тюфяком он засек мешок с сапогами, которые они вчера полночи сушили у костра, и с глубокомысленным: «Кто первым встал, того и тапки!» – натянул их на ноги. Холодно… а Хайден перетопчется, раз бывший рыцарь, значит – закаленный!
– Я узнал, как нам добраться до Эндлесса, – донеслось из-за тонкой стенки фургона. – Это к югу отсюда, по главной дороге… Сэр Аркадий еще не просыпался?
– Нет, – ответил ему голос Кармен, – как твоя нога?
– Почти совсем не болит. Пойду разбужу его…
– Не стоит! Нам с вами в одну сторону.
Аркаша в фургоне расплылся в улыбке.
– Ореховая роща как раз в той стороне, – продолжала девушка, – а Аркадий обещал помочь моему другу… К тому же мне сказали, что Педро видели вчера возле Общинной деревни, а она…
– Совсем рядом с Эндлессом, – внезапно снизошло на барона. – Интересно, я там был? А, все равно не вспомню… Вы упомянули какого-то Педро, леди. А кто это?
– Мой жених.
Довольная улыбка сползла с лица вирусолога. Кажется, с определением жизни как «несомненно удавшейся» он поторопился…
– Понимаешь, – говорила снаружи Кармен. – Он пропал! До свадьбы неделя оставалась, и Педро вдруг исчез! Я ждала, ждала… а потом решила его искать. И оказалось, что случайные путники его возле Ветряной Башни видели. В грозу! Значит, в Ворота пошел, куда же еще? Вот я и поехала за ним… Он у меня такой к жизни не приспособленный… С ним ведь что угодно случиться может. А я этого не хочу! Он – самое дорогое, что у меня есть…
– Чего ж он сбежал-то тогда? – сердито буркнул Аркадий себе под нос. – Самое дорогое, понимаешь… Ладно. Не больно-то и хотелось… Батя всегда говорил, что надо поддерживать отечественного производителя. Найду себе какую-нибудь Машу или Наташу… в России, между прочим, полно красивых девушек, вот!
Он тяжело вздохнул, вспомнив ослепительную улыбку смуглолицей испанки, но, спохватившись, решительно отогнал ненужные мысли и откинул занавес фургона.
– Доброе утро, сэр, – кивнул барон.
– Утро добрым не бывает, – пасмурно отозвался медик и добавил официальным тоном: – Сеньорита, спасибо за ночлег! Надеюсь, мы вас не слишком стеснили?
– Нет, что вы, – растерянно улыбнулась девушка.
– Замечательно, – выдержке и самообладанию Аркаши сейчас позавидовал бы сам легендарный Штирлиц. – В таком случае позвольте откланяться. Хайд, пошли.
– А как же… вы же обещали помочь моему другу!
– Обещали – поможем, – сухо кивнул Ильин. Барон удивленно поднял одну бровь, но промолчал. – Давайте адрес.
– Я провожу… – Такое странное поведение молодого человека явно смутило испанку. – Вы на меня за что-то сердитесь?
– Ничего подобного. – Вирусолог с трудом выдавил из себя кривую улыбку. – Спал плохо, знаете ли… Хорошо, проводите так проводите. Тогда поехали. Кстати говоря, что там конкретно стряслось с вашим другом?
– Не знаю! Только лекарь ему нужен, и все… – ответила Кармен, легко вспрыгивая на облучок.
Хайден взобрался следом, предусмотрительно оставив для товарища место на скамеечке между собой и девушкой… Каково же было его изумление, когда Аркаша изъявил желание сесть с краю, всем своим видом дав понять, что ему все эти глупости совершенно ни к чему.
– Что это с вами? – тихонько шепнул барон, улучив момент, когда девушка отвернулась в сторону. Ильин скосил на него левый глаз, буркнул: «Ничего», – и занялся демонстративным разглядыванием чужих повозок…
До ореховой рощи ехали в молчании. Хайден, пару раз попытавшись втянуть хмурого вирусолога в разговор и потерпев неудачу, отстал, сосредоточившись на полировке меча и периодическом беглом осмотре местности. Он надеялся, что вспомнит что-нибудь еще. Ведь вспомнил же свое имя и титул! Вспомнил, как называется его родное королевство! И про Общинную деревню вспомнил наконец! Значит, и остальное тоже надо постараться воскресить в памяти… Кармен была занята нахлестыванием своего флегматичного мула, который, как его ни понукали, только знай себе хвостом отмахивался, а скорость с черепашьей хотя бы на среднеослиную не увеличивал, хоть ты тресни. О чем думал медик – было непонятно.
– Вот тут, кажется! – между тем подала голос девушка, натягивая поводья и вертя головой. – Если свернуть вон к тому бурелому.
– Расплывчатые координаты, – соизволил открыть рот Аркадий, глядя на густо растущие кусты по обочине дороги. – А точнее?
– Не помню… – Кармен натянула поводья, и мул остановился. – Темно было. Еду по лесу, вдруг рядом что-то – бух! Я испугалась, давай мула подгонять, а тут слышу, как из-за деревьев чей-то голос доктора зовет…
– Стойте, сеньорита… – замер приготовившийся спрыгнуть с облучка Аркаша. – Вы же вроде сказали, что это ваш друг?
– Ну…
– Вы его сами видели? – тихо спросил Хайден.
Испанка виновато опустила голову:
– Нет… Но я слышала! Он звал на помощь!
– Какая прелесть, – проронил медик, осматриваясь. – Так я и знал. Доверяй после этого женщинам… Ладно, раз уж мы сюда притащились – пойдемте искать болящего! Если он, конечно, за ночь не оклемался и не слинял себе преспокойно…