После дефолта в августе 1998 года, повергшего страну в банкротство, а только что поднявшийся на ноги средний класс — в нищету, Ельцину пришлось согласиться на коалицию с коммунистами, с которыми он прежде боролся. Когда в мае 1999 года коммунисты решили его свергнуть, вынеся вотум недоверия, в поисках защиты он кинулся в объятия секретных служб. Все противники Ельцина были опорочены целенаправленными кампаниями, разработанными спецслужбами. В стране было неспокойно, ибо олигархи принялись за ещё не приватизированные лакомые кусочки государственного имущества. Однако все оказалось еще хуже. В июле 1999 года до зубов вооруженная армия исламистов из Чечни, которую Москва в 1996 году фактически отпустила в статусе автономии, напала на республику Дагестан. Предводитель этой армии, Шамиль Басаев, провозгласил «исламское государство» от Кавказа до Урала. В то же время в других регионах страны сепаратизм, вызванный плохими условиями жизни, достиг опасного размаха.
Ельцин сдался. Он провозгласил Путина, директора Федеральной службы безопасности, своим преемником и покинул свой пост за несколько часов до наступления нового тысячелетия. В своем последнем телеобращении он попросил прощения у российского народа. С его уходом закончилась эпоха первой посткоммунистической России. Для Запада Ельцин был удобным партнёром. Хотя он и ненавидел Горбачева, во внешней политике он все же следовал его курсу сближения с Западом. Хотя его и раздражала критика СМИ в свой адрес, он никогда не ограничивал её свободу, осознавая значение свободы слова и печати для демократизации России. Запад простил Ельцину все его ошибки, потому что он представлял единственную реальную гарантию от возврата к коммунизму, а еще потому, что он стал первым русским правителем в истории, добившимся своего назначения благодаря действительно свободным выборам. Если бы во время августовского путча 1991 года Ельцин не появился перед российским Белым домом, чтобы предотвратить государственный переворот, спровоцированный остатками коммунистической системы, демократическая оппозиция осталась бы без предводителя. Возможно, история приняла бы в таком случае другой оборот.
Ельцин представил застенчивого улыбающегося Путина при публичном выдвижении в кандидаты как лидера молодого поколения будущего, которое приведёт Россию, наконец, к демократии. Но Путин положил начало истории другой России, в которой Запад не увидел ничего хорошего для себя. Предотвратить новый развал России, поднять сильно упавший авторитет государства во внутренней и внешней политике, реформировать социальную систему, стимулировать экономику — таковы были цели 47-летнего второго президента России. По принципу «цель оправдывает средства», недолго раздумывая, Путин ограничил демократический плюрализм, построил централизованную вертикаль власти, лишил парламент независимости, а олигархов — власти, восстановил государственную монополию над важнейшими отраслями промышленности, с помощью массированного применения военной силы подавил сепаратистские тенденции в Чечне и вернул Россию в качестве дееспособного актера в первую лигу мировой политики.
У западных наблюдателей возникло чувство, что в России власть снова захватила бывшая секретная служба КГБ. Это чувство усилилось после драмы со взятием заложников в Беслане в 2004 году, когда Путин без лишних церемоний отменил демократические выборы на региональном уровне и стал сам впредь назначать губернаторов. Он смог провести слияние западных конституционных институтов с абсолютистским господством в России в один симбиоз. Многие европейцы, мечтавшие о демократической прозападной России, оказались перед сложным выбором. Они должны были решить, кого в будущем поддерживать — российских ли либералов, представляющих слабую и незначительную оппозицию, или новых властителей, пытающихся недемократическими средствами превратить слабую Россию в сильную. Естественно, европейцы были морально солидарны с «жертвами» режима. С какого-то момента Запад больше не интересовало, что Россия восстановила внутреннюю стабильность, в рекордные сроки возвратила иностранные долги, улучшила инвестиционный климат, стала бороться с преступностью и продемонстрировала интерес к интеграции в мировую экономику. Было забыто, что Путину в наследство досталась страна с пустой государственной казной, недействующим госаппаратом, стоящей на краю гибели экономикой, незрелой рыночной экономикой, эскалирующими клановыми войнами за контроль над важнейшими промышленными отраслями, застывшей социальной системой, взрывоопасными сепаратистскими тенденциями, невероятной коррупцией, ужасающей преступностью и очень слабым положением в системе координат международных отношений. Запад категорически настаивал на том, чтобы Россия продолжала курс демократизации.