— Я не сделал тебе больно?
Она отрицательно покачала головой. Приятный с его стороны заботливый жест, но по её стонам всё было очевидно. Стоило ей присесть за столик и откинуть на стоящий рядом диван полотенце, когда большие ладони накрыли колени, Дьявол сел на стул, пододвинув к себе ближе жену.
— Ты знаешь, что нет. — Она мягко улыбнулась, пытаясь оставаться столь же безэмоциональной.
Но это давалось ей чертовски сложно. Она совсем не знала, как реагировать, когда большие руки Сатаны так осторожно размазывали выдавленные пол тюбика по бедру. Непривычно много для такого участка.
— Это много, не нужно, я распределю сама, — произнесла, не позволяя выдавить на другую ногу ещё мази.
Демон не послушал, спокойно собирая ладонью лишний крем и перенося на другую ногу. Владыка ощущал первобытное желание, инкуб, сидящий внутри демона, желал заботиться об этой женщине, и его носитель был с ним полностью согласен.
Мягкое и точечное движение вызвало приятные ощущения, когда пару капель спали с влажных волос на мужскую руку. Более десяти минут он растирал её кожу, размышляя о чём-то.
А она была не против.
— Спасибо. — Вики отодвинулась, возвращаясь к своим волосам, которые нужно было досушить и привести себя в порядок.
— Люцифер и Нина собираются пожениться через семь месяцев, это выпадает как раз на неделю фестиваля. — Он поправил запонки на рубашки, делая задумчивое выражение лица. — Они просят помощи в подборе даты, чтобы это не выпало на день заседаний.
Она знала, чего он добивается на самом деле, но той реакции он от неё не получит. Люцифер был опытом в её жизни. Ничего хорошего и плохого ей не принёс. Всего лишь парень, который считал, что у него великие и сильные чувства, но ничего не делал ради них и не готов был расти.
— Так помоги им. — Помада цвета пыльной розы окрасила губы в бледный розовый оттенок. — Мне нужно ещё разобраться с галереей. Тебе не кажется, что в моей жизни стало как-то много Люцифера, Нины и её семьи?
Он лишь криво усмехнулся, когда один краешек губы пополз вверх. Подойдя ближе к столику со спиртным, дьявол наблюдал в зеркале отражение супруги.
— Скоро их станет ещё больше, когда мы с ними будем родственниками, — намеренно подшучивал над женой.
— Сатана, не издевайся, я прошу тебя! — Она всплеснула руками, закончив макияж и поднявшись с кресла. — Это не так работает. Породнится может Люцифер, мне хватает членов семьи.
— Просишь? Помнится мне, ты любишь только требовать. — Очередной гол, попавший в красивые ворота, и ироничная усмешка, посетившая тонкие губы в момент, когда коричневая жидкость наполнила бокал.
Заметив заинтересованный взгляд мужчины на своих губах, как сладкую победу, также, сладко сверкнув своими голубыми глазами, прошептала:
— Тогда прими моё требование на вооружение. — Подойдя к нему ближе, она поправила чёрный галстук, придвинувшись в сантиметре от губ. — Мама ждёт.
— Только объявилась, но уже вызвала желание отправить её обратно в Рай. — Усмехнулся Дьявол, держа жену под руку и подходя к гардеробной.
Спустя пару минут, когда на ней было красивое тёмно-зелёное в изумрудном оттенке платье с открытой спиной и вырезом в виде сердца на груди, Сатана переместил их прямиком к дому советника, попутно всё также предпринимая попытки соблазнить жену.
— Ты что-то сказал? — Глаза лишь на секунду потемнели, когда они оказались перед знакомым домом, на очередной щекотливый шепоток мужа.
Но все препирательства с демоном отошли на второй план, когда голубые глаза нашли мать, стоящую рядом с отцом на ступеньках, мило воркующую с Адмироном. Завидев дочь, та тоже встрепенулась, ощутив невероятной силы укол в сердце, быстрым шагом направляясь на встречу к единственному ребёнку.
Долгожданные родные мамины объятья. Там, где тепло и уютно, где пахнет сладковатыми духами, а нос щекочут светлые пряди её прекрасных волос. От этого стало слишком хорошо в душе. Камень, который сдавливал дыхание и нажимал на все тревожные копки, словно разлетелся на части при ощущении незабытых рук.
Слёзы радости блеснули в голубых глазах. Почти двадцать лет она дышала, но только рядом с мамой всегда была той маленькой девочкой, которая ощущала её любовь и защиту, нуждаясь в тепле.
— Я так скучала! — прошептала на ухо. Слёзы небольшими подтеками спускались на платье. — Прости меня, пожалуйста!
Ребекка улыбнулась, справляясь с первобытным, чуждым для себя желанием проявить те же эмоции, но, обняв дочь и почувствовав родного ребёнка рядом, несмотря на весь свой характер и в прошлом статус, в этой жизни для женщины не было ничего важнее дочери. И ей придётся приложить все усилия для того, чтобы перестать прятать своё лицо, как научили в Раю.