Хладнокровие ныне необходимым не являлось.
Она твёрдо решила дать дочери то, чего не смогла в Раю. Слишком много времени у неё оставалось для того, чтобы подумать. За окном тюрьмы прошло всего ничего, пару дней, но для неё они тянулись мучительно долго, словно годы прошли в раздумьях.
— Нет, это ты прости, Вики. — Она мягко улыбнулась, даря дочери большой всплеск эйфории, тепло прижав к своей груди. — Эрагон это моя вина, я не должна была разлучать вас с отцом.
Демоница дёрнула головой, встречаясь глазами с Винчесто. Так непривычно. Ребекке это далось легко, но сама девушка пускай и прониклась демоном, но пока сказать заветное «отец» или «папа» не могла.
— Всё хорошо, но мне так сильно тебя не хватало, — тихо прошептала так, что никто, кроме матери, не слышал, на что получила столько же тихое:
— Мне тоже.
— Пообещай, что мы больше никогда не расстанемся. — Голубые глаза взглянули на мать с надеждой.
Ребекка обернула ладони в кольцо, обвивая ими дочь и касаясь мягких тёмных локонов. Прошло всего пару недель, её девочка выросла, становясь львицей из взбалмошного подростка-гонщицы. Без амулетов и прочих оберегов дочь была копией любимого мужчины. И сейчас она даже жалела, что когда-то надела на неё всё это, но того требовала безопасность.
— Больше никогда, Вики, — она нагнулась к самому ухо, тихо прошептав. — Пообещай, что ты не станешь больше рисковать собой, пытаясь вытащить меня.
Она всё знала, но Вики не смогла пообещать это матери. Она знала, что несмотря ни на что, всегда придёт ей на помощь, даже
если придётся жертвовать всем. Поэтому лишь кивнула, словно это было чем-то вроде «посмотрим», но как обещать то, что выполнить не в силах? Ложь тоже была скверным вариантом.
Понимание отразилось в глазах Ребекки. Но давить сейчас было ни к чему, они об этом ещё не раз поговорят, а пока Вики зашагала к дому, подходя к Винчесто.
— Привет. — Лёгкая улыбка демону, который был её отцом. — Необыкновенное зрелище, знаешь ли, видеть тебя таким.
Демон свёл брови к переносице, не совсем уловив посыл дочери, которая лишь рассмеялась, шире улыбаясь реакции родителя.
— Таким, это каким? — Он пододвинулся к ней ближе, словно демоница могла сказать что-то сокровенное, тайну не для чужих ушей.
— Счастливым? — Озорство мелькнуло в её голубых глазах.
Их взгляды встретились. Было в этом контакте нечто близкое. Ему не нужно было выражать свои эмоции, чтобы показать дочери, как сильно она сейчас права в своих предположениях. А ей не нужно было дожидаться гласного ответа, ведь живой взгляд был лучшим знаком.
— На ужин твоя любимая утка, дорогая. — Ребекка кивнула дочери, получая её синхронный взгляд с Винчесто, это нахождение возле входа порядком затянулось.
— Смотрите, суток не прошло, а Ребекка уже здесь всех построила. — Усмехнулся, находившийся возле них Дьявол, напомнив всем о своём присутствии.
— Кто-то же должен был, — не став развязывать между ними словесную перепалку, вмешался Адмирон, добродушно приглашая всех жестом в свой дом.
Повсюду разносился сладковато пряный запах утки. Круглый стол был по-новому засервирован на четверых. Совсем не так, как в те два проведённых дня. Так, как это было в Раю, навевая детские воспоминания.
— Тебе нравится Ад? — Вики обратилась к матери, пока Винчесто и Сатана нашли время обсудить турнир.
И всё-таки джентльменами и страстными любовниками мужчины были лишь наедине со своими женщинами. В компании у них хватало тем для обсуждений, на которые они, сами того не замечая, быстро переходили.
— Не знаю, это не то, к чему я привыкла, ты знаешь. — Женщина отставила приборы от себя, закончив трапезу. — Но я думаю, спокойствие, комфорт, отсутствие обязательств по Цитадели, ты и Винчесто рядом, лучшее, что могло случиться.
Вики улыбнулась. Жизнь слишком быстро изменилась. То, что раньше было им привычно, оказалось роскошью, испытывая их разлукой. И сейчас каждая из них сдерживала свои чувства, переваривая то, что им обеим довелось пережить.
— Когда мы так душевно что-то обсуждали в последний раз?
Ребекка грустно поджала губы
и улыбнулась, взяв дочь за руку. Материнское сердце болезненно сжалось от мысли, как всё это время боролась ее девочка оставшись одна.