IX. Пока ты не видишь
Простим горячке юных лет И юный жар и юный бред! Пушкин «Евгений Онегин»
За столом сохранялась тишина. Лишь лязг вилок и классическая музыка разбавляли гнетущее глубоко внутри чувство.
Хотелось провалиться сквозь землю и не видеть всего этого. Понятие комфорта было и вовсе утеряно. Несмотря на противоречивые ощущения я постаралась сдерживаться, игнорируя внутренние натиски.
Лучше быть высокомерной и безразличной к происходящему, чем пугливый ланью, которую вот-вот поймают.
Сатана собственнически сжал моё бедро. Такое мне не понравилось, да ещё и на глазах у демона, к которому была не безразлична, у демона, который заставлял моё сердце биться сильнее, отвлекая от суровой реальности.
Демоница, сидящая напротив, не была дурна собой. Определенно нет. Нина, так её звали, имела неплохие формы, довольно милое лицо, густые рыжие волосы, которые она целенаправленно выпрямляла, родинка возле губы, медовые глаза.
На ней красовалось короткое платье — футляр кораллового цвета, который вытягивал и без того длинные ноги, также платье идеально подходило под загорелый цвет кожи. На правой руке она носила серебряный браслет с бриллиантовыми инициалами «NB», из-под открытого декольте виднелась золотая цепь. Судя по всему, её семья занимала высокое положение в обществе, раз уж Сатана одобрил такую кандидатуру для сына.
Всякие размышления прервал нетерпеливый голос Люцифера, который отчётливо пронёсся вихрем в голове. Хотелось вспылить, но ему играло на руку моё замешательство. Ранее ментальной связью я ни с кем не пользовалась, да и не предполагала, что это возможно не только у близких родственников и супругов.
— Малышка, это не то, чем кажется. У нас с ней ничего нет.
Он поспешил объясниться. Его голос. Такой отчаянный, такой родной. В нём сквозило неприкрытое сожаление, касавшееся моего внутреннего мира. Хотелось в это верить.
Нет, мне нужно было верить хоть во что-то, дабы не сойти с ума.
— Но ты предпочёл меня не посвящать в дела семейные? — мило улыбнулась официанту, когда на стол подали десерт. — Наивно полагал, само рассосётся?
Злость туманила разум. Она отводила на второй план брак с Сатаной и его невесомые касания ровно так же, как и события последних недель.
Не могла поверить в это. Внутри всё зудело, как пожар, что выжигал до тла всё на своем пути. Не могла отрицать то, что уже произошло. Понятие «правда» настолько истончилось, что ложь стала тривиальной.
— Вики, право. Мы помолвлены давно, но между нами ничего нет.
Проткнув ложкой соблазнительное пирожное, даже не взглянула на заманчивую сладость. Только его глаза, если бы возможно было одним взглядом передать всё то, что сидит внутри, то, что сводит с ума и ранит, он бы понял, что сейчас все его действия лишь усугубляют положение, и дал бы хоть немного времени для осмысления.
— А твоя невеста об этом знает?
Глубоко вздохнула, ненароком встретившись взглядом с демоницей. Её глаза ничего хорошего не говорили. Она приторно улыбалась, отвечая на какой-то вопрос Сатаны, но ненависть, как острая стрела, заставляла трепыхаться. Мне это было не по душе.
— Нина такая же жертва, — сказал он так уверенно, что любой бы не посмел придраться.
Но только не сейчас, замечая её странный взгляд. Я не хотела думать о том, что она нас видела. Думать о том, что в руках этой девушки моя судьба, судьба Люцифера, было тем ещё испытанием.
— Что-то не похоже по её взгляду.
Он удостоил её внимательным взглядом. Поймав это короткое действие, Нина улыбнулась, прижавшись пальчиками к футболке, в её глазах пылал огонь. Рука задержалась на его татуировке, выглядывавшей из-под слоя ткани, но смотрела она только на меня. С триумфом?
— Она демон, и ей не нравится, когда затрагивают её репутацию, но не более.
Проигнорировав следующие слова и четко обозначив нежелание сейчас обсуждать с ним что либо, стала вслушиваться в светскую беседу между будущим мужем и, что смешно, будущей невесткой, как бы комично это не выглядело и как бы не смешно на самом деле было.
Простой бессмысленный диалог.
— Так ты ландшафтник, Вики? — губы демоницы расплылись в отталкивающей улыбке, привлекая моё внимание к себе.
Взгляд с чашки крепкого чая переметнулся к кареглазой. В её взоре читался явный вызов. Но что она хотела, и почему вдруг резко изменила курс с Сатаны на меня?