— Не устала ещё от своих гонок? — отец улыбнулся, но покачал головой. Белоснежные крылья за его спиной величественно расправились.
В отличие от тех напряжённых отношений, что царили между ней и матерью, с отцом всё было гораздо проще, ангел не требовал многого от дочери вопреки своей жене. Мужчина старался не давить на неё и поддерживать в начинаниях, что не нравилось женщине. Ребекка находила в этом лишь риски для жизни и чрезмерную спесь, говоря дочери, что она уподобляется демонам в таких бесполезных и одновременно неподходящих для девушки ангела хобби, но Вики никогда не слушала или не желала это слушать, иногда лишь мнимо соглашаясь, понимая, что лекции не закончатся.
— Знаешь же, что нет, — улыбка девушки стала шире, когда она развернулась.
— От тебя разит машинным маслом, рекомендую немедленно помыться, если не хочешь потратить вечер на разговоры о своих увлечениях, — мужчина подхватил улыбку дочери, конечно, ему не нравилось всё это, но хорошие отношения для него были превыше всего.
Возможно, их отношения сложно было назвать близкими, однако они всегда ладили. Иногда девушка всерьёз задавалась вопросом о том, как её родители сошлись будучи абсолютно разными по характеру. Мать всегда была волевой и очень продуманной до мозга костей женщиной, что не терпела поражений и несогласий с собственными мыслями, а уж тем более теориями. Отец был именно таким, какими люди считали всех ангелов: добрым, честным, спокойным, целеустремлённым, порой даже слабохарактерным, но может именно всё это и послужило тем самым, что их объединило.
— Может быть мне удастся её переубедить?
— Нет, — он прыснул от смеха, когда из прихожей донеслись громкие звуки. — Оставь это мне, красавица.
Мягкая полуулыбка была именно тем немногим, что девушка могла сделать в благодарность его действиям. Ведь застав своё чадо в подобном виде и с характерным ввиду запахом, что, казалось бы, пропитался сквозь толстые стены дома и мраморных колонн, Верховный Серафим Ребекка Уокер не поскупилась бы на длительную лекцию.
Никто не спорил о том, что в её словах не было какого-то процента правды, напротив, сама Вики отчасти понимала, что это всё влечёт за собой ненормальное пристрастие к эмоциям и тому адреналину, который она получает, съезжая с извилистого склона, рискуя напороться на какую-то непрочную конструкцию, ломая ребра, когда должна наоборот учиться терпению. Вот только понимания было мало, она сама должна была в какой-то момент остановиться и слушать в двадцать раз одно и тоже, этому бы не поспособствовало, поскольку такие действия влекли за собой лишь неимоверное желание залечь на дно.
Приняв душ и сделав тюрбан из белоснежного махрового полотенца, недавно принесённого прислугой из прачечной, Вики уселась за трюмо, разглядывая настенные часы, что по обычаю весели возле окна в самом неприметном месте, по личной просьбе Виктории. Стрелки перевалили за полночь, за всё это время никто не попытался нарушить её покой, что не могло не радовать. Значит, причина, по которой она была вызвана, не столь важна, раз первым делом её не спустили вниз.
Высушив феном волосы и сделав лёгкий шаг, Вики подошла к шкафу, выбирая пижаму в кремовом оттенке, состоящую из шёлковых брюк и майки. После улеглась в постель с персиковым постельным бельем, всё, как в балладах о принцессах, хотя довольно часто таковой она себя не ощущала. Скорее термин «не в своей тарелке» был куда уместнее, чем все эти предположения.
Быть дочерью Верховных Серафимов и ни в чём не нуждаться, зная, что в будущем займёшь место одного из родителей в Совете, мечтали многие. Однако мало кто знал об обратной стороне всего «удовольствия», как и о том, сколько ответственности лежало на хрупких плечах. Сколько языков и прочей по сути ненужной информации нужно было знать, являясь претендентом по праву рождения, а в будущем упорно это доказывая, борясь с неистовым желанием приложить о парту тех, кто всерьёз считал, что достаточно родиться в такой семье.
Укрывшись прохладным одеялом, ангел подняла руку вверх, выставляя два пальца в стороны, после чего потянула их на себя, таким образом с помощью телекинеза закрывая приоткрытое окно. В Раю не было так же жарко, как в аду, однако и холода ледникового не присутствовало. Но поскольку на дворе стояла глубокая ночь, прохладный ветерок всё же заставлял ёжиться. Удобнее устроившись на боку, последнее, что она с улыбкой успела вспомнить, красные, подобные горячим углям в камине, глаза демона, с которым сегодня удалось познакомиться.