Как умалишённая я начала грести землю руками, давая волю крикам, когда сильные руки пытались оторвать меня от этого занятия, но безуспешно. Убрав ещё немного, не слыша других голосов, хотя была готова поклясться, что ощутила смутную энергию Геральда, я прижалась щекой к холодной отцовской ладони, ощутив ничего, кроме родных безжизненных пальцев.
— Пожалуйста, — всё, что я могла прошептать, моля Шепфу о прощении, но всё было как в чёртовой земной драме.
Папу убили.
———===•⊰s⊱•===—•——
XVII. Останься
«Не думайте, что это конец. Конца нет и быть не может, даже если и наступит Судный день.»
———===•⊰s⊱•===—•——
В Раю, ещё там, в далёком детстве, мне часто говорили: «Семья — это высшая из всех имеющихся ценностей. Ты должна сохранять её любой ценой, Виктория, ибо именно это твоя гарантия никогда не быть забытой и не остаться одной». Но не одна из ангельских школ не могла подготовить меня к тому, что разделяет жизнь напополам, как брошенный с высоты камень.
****
Amber Run — I Found🎶
Люди часто сравнивают потерю родителя, как утрату самого ценного. Самый острый нож, что вонзается в сердце, не переставая кровоточить даже сквозь года, как самая сильная боль. Вкус еды, приготовленный близким человеком, ощутимый последний раз, запахом духов и одеколона или фотографией в рамке, что каждый раз сжимает сердце, видя те живые глаза, что больше не засияют.
Но одно несомненно точно объединяло людей с бессмертными существами — скорбь, которая разрывает твоё сердце на жалкие части. Немой крик, когда ты хочешь, но не можешь закричать так громко, чтобы каждый прочувствовал твою боль. Ощущаешь, что вслед за счастливым летом, спокойствием осени наступает зима, а с ней приходит тишина, что оставляет в сердце бурю, разрывающую тебя на части.
Это уже не ты.
Каждый переживает свою утрату по-разному. Но если у многих получается через агрессию и злость, Вики не была причислена к их числу. Несмотря на то, что многие из окружения давно готовились именно к такому концу, сама демоница до последнего надеялась на другой исход. Поэтому всё, что ей пришлось увидеть, стало ничем иным, как шоком. Воспоминание, которое никогда не покинет голову, момент, когда все надежды стали прахом.
Мягкая кровать под женским весом уже давно не ощущалась. Она чувствовала себя в прострации, отдаваясь этой боли целиком. Медленно оплакивала то, чего так быстро лишилась. Недели прошли, а казалось, что года, прежде чем она перевернулась на другой бок, ощущая анемию в ногах. Медленно ступив, она оглянулась в сторону напольного зеркала, безразлично буравя то, что когда-то напоминало капризную, весёлую девчонку.
Вместо себя Вики безрадостно наблюдала призрака. Бледную, исхудавшую девушку с отёкшим лицом и растрёпанными волосами. Не такой она была в самые гадкие моменты жизни, не такому приучала себя в случае неудач. Но как оказалось, всё, что раньше было ужасным — лишь цветочки.
Это не было тем, что можно было пережить с улыбкой на губах, на зло другим танцуя в клубе местные мотивы, поедая вредную еду, употребляя дешёвый алкоголь или до умопомрачения души вслушиваясь в земную лирику.
Пройдя в пустующий отцовский кабинет, она медленно вздохнула, ощутив, как ноздри наполнились уже забытым одеколоном, что чудом не выветрился. Именно здесь терпкая, волнующе тяжёлая энергия обволакивала тело, даря ей тепло. Частично она всё же понимала, что глупо вот так убиваться по тому, кого она знала совсем ничего. Но почему же сердце разрывалось? И даже за этот короткий промежуток ему всё же удалось показать ей, что такое отцовская любовь.
— Мне так жаль. Жаль, что так. — Девушка присела на свободный стул с противоположной стороны стола так, словно хозяйское место не пустовало и никто не имел права его занять.
Борясь с подпирающей к горлу истерикой, она слезла со стула, садясь на пол, вжимаясь спиной в кожаный холодный диван босыми ногами. Именно здесь воспоминания решили подкинуть его образы прошлого. То, чего больше видеть ей не суждено.
*— Ты у меня такая красивая. — Адмирон улыбнулся, смотря в глаза своей девочке. — Ты знаешь, я о многом жалею, но только не о тебе, Вики.
— Я тоже очень счастлива, что ты теперь у меня есть. — Она сильнее прижалась к груди Адмирона, когда он нагнулся к её уху.
— Ты очень сильная и смелая девочка, Вики. — Он мягко улыбнулся. Его большие крылья укрыли девушку в кокон, давая ей тепло и защиту. — Я чертовски горжусь тем, что у меня есть такая дочка.*
Сжав руками кожаный чехол и положив голову на мягкую обивку, Вики отчаянно устремила взгляд в потолок, пытаясь не дать волю слезам, но бесполезно. Быть сильной у неё не получалось. Просто не могла, каждый раз воспоминания испытывали девушку, разбивая сердце, и оправиться может и было возможно, но только не сейчас. Сейчас демоница больше не видела свет в конце тоннеля. Даже сам тоннель не был виден. Кромешная тьма, спустившаяся на тёмные земли.
— Ты чувствовал это? — Она громко всхлипнула, ощутив боль в лопатках. — Ты, чёрт возьми, знал, что это наш последний диалог? — прокричала в пустоту, словно он мог её услышать.
Jorge Mendez «cold»🎶
За три недели до.
Рассмотрев лишь на секунду свои перепачканные в грязи тело и руки, Вики всё ещё смотрела туда, где всего несколько минут назад обнародовали тело её отца. Было невыносимо смотреть за тем, как Геральд, один из самых близких демонов к Адмирону, уносил его тело, пытаясь сохранять лицо. Но глаза. Глаза никогда и никого не могут обмануть.
Сев на лавку, Вики прокрутила на перепачканном землёй пальце кольцо, не решаясь снять. Пиджак мужа бережно упал на плечи, когда его рука прижала жену к своей груди. Слишком хорошо он мог считывать её эмоции. Если вначале это была беспробудная боль, что выжигала всё имеющее смысл, то теперь ярость, прожигающая каждую её клеточку.
— Это всё лишь твоя вина. — Резко отодвинувшись от супруга, глаза с убийственной ненавистью обратились к нему. В них не было ничего, что демон так любил. Ни чувств, ни обожания. — Я говорила вам, и неоднократно! Не брать маму на раут! Вы оба спровоцировали всё это.
Дьявол молчал. Не в его порядках было отмалчиваться на претензии и обвинения. Однако чувства, которые сейчас переполняли Вики, вынуждали демона проявлять больше понимания, чем обычно. Потеря Винчесто для него была столь же большой, как и для Вики. Но в отличии от жены Дьявол думал о том, как воскресить Адмирона, кто стоял за этим. Не даром так надёжно прятали тело, высасывая всю энергию.
Он уже успел обратить внимание на отсутствие фамильного кольца. А это значило два варианта событий: либо Винчесто его потерял, что было заведомо невозможно, или его намеренно сняли с Адмирона, не оставляя возможности воскресить демона.
Не разрывая зрительный контакт, Дьявол молча наблюдал. Его враждебная строптивица была готова говорить всё, что может ранить. Лишь бы всё это оказалось неправдой. Однако, несмотря на то, что всем своим существом она не хотела никого видеть, глаза кричали о другом.
Они жалобно шептали дьявольским, как угли в камине, глазам: *Останься. Останься, даже если мы этого не стоим*.
— Как? Как мне смотреть на тебя, Самаэль? Ты обещал мне! — она закричала, не в силах принять увиденное. Так громко, как могла. Это всё было лишь кошмаром. Не могло ничего общего иметь с правдой. — Ты сказал, что не допустишь! И что теперь? Где мой отец, Сатана?
— Интонация, Виктория, — сдерживая себя, процедил сквозь зубы.
— Я не хочу тебя ни видеть, ни слышать! — Сняв кольцо с пальца, она протянула ему, вкладывая в ладонь. — Я не прощу тебе этого. Не смогу простить.
Зло рыкнув, мужчина схватил девушку за руку, практически прибивая её к лавке, обхватив демоницу за плечи. Сжав женскую ладонь, он попытался надеть ей кольцо на палец, но столкнулся с сопротивлением.
— Не зли меня, Виктория, эта моя сторона тебе совсем не понравится. — Глубже вздохнул, он вновь предпринял такую попытку, на сей раз наблюдая это мнимое сопротивление лишь в синеве её красивых глаз. — Ты никогда не снимешь моё кольцо со своего пальца, мы, кажется, уже обсуждали это. И мне плевать, хочешь ли ты лежать со мной в одной постели или же смотреть в глаза, а также на тех, кто ещё рискует пострадать.