— Словно нас это удивляет, не так ли? — Сатана расслабленно сжал бокал с виски, что осторожно лежал в руке.
Гораздо больше, чем правой руке, ему было известно об ангелах и их проделках. Шепфе никогда не было дело до своих детей и, в отличие от Сатаны, что организовал Ад таким образом, что эта земля его питала, а демоны исправно служили, создатель Рая пустил всё на самотёк, сажая во главе пять серафимов, которые по сути ничего не меняли, а свои беззакония прикрывали волей Шепфа, которую боялись оспорить поданные.
— Наши демоны должны поймать их за руку, — Дьявол прищурился, разглядывая гравировку на картине, написанную уже мёртвым художником. — Эрагон — скользкий гад, до последнего будет отпираться.
— Знаешь же, что от них толку мало. Стоит задействовать Люцифера или, быть может, Ваала? — Винчесто отпил виски из бокала. Алкоголь моментально обжёг горло, но демон на это внимание не обратил.
— С Люцифером мы будем ещё долго беседовать, — безэмоциональное выражение лица быстро приобрело хищный оскал.
Демон не собирался повторять своему отпрыску дважды, и Люцифер, будучи не маленьким мальчиком, должен был давно это усвоить.
В очередной раз он ослушался отца и вместо того, чтобы спокойно выполнить заданное Геральдом задание, демон своевольно, не скрывая энергию, принял участие в уличных гонках. Но даже это в корни разнилось с тем, что он пошёл против его завета. Он знал, что отец не оставит выходку без наказания, поскольку Дьявол никогда ничего не забывал и был скор на расплату, поэтому демон уже ожидал его в пыточной, готовясь к недельному отпуску от школы, ведь нежным и снисходительным к сыну в этой комнате тёмный лорд не бывал.
Сейчас мысли Сатаны были направлены отнюдь не на изучение старинного пергамента, который за долгую бессмертную жизнь демон выучил от корки до корки, его интересовало совсем другое, для себя он чётко выделил собственные действия, ровно поэтому прояснял последние моменты.
— Винчесто, поведай-ка мне вот, что, — Дьявол перевёл свой взгляд на демона, что начал внимательно слушать Владыку. — Когда вы расстались с Непризнанной, не показалось тебе странным, что она не выслушала?
Винчесто сжал покоившуюся на бедре руку в кулак, эта тема для него была всё ещё свежей раной. Поэтому сейчас демону было непонятно, с какой целью Сатана решил вспомнить произошедший несколько десятков лет назад инцидент, и, будучи далеко не глупым мужчиной, его это настораживало, тем более в преддверии будущего раута.
— Знаешь же, как мы разбежались, какой там, и слушать не стала. На зло мне стала ангелом и сразу же выскочила за какого-то Архангела, — демон покачал головой.
Не было и дня, чтобы хотя бы на одну секунду он не возвращался в мыслях к бывшей возлюбленной, вспоминая пережитое до того самого злополучного вечера, когда их судьбы разделились.
Ему было неимоверно больно слышать то самое «ангел», а потом от адских псов: «А непризнанная-то не промах, выбрала перспективного ангелочка», ещё сильнее ударом стали вести о рождении совместного ребенка, что ещё раз подтверждало — «у неё всё хорошо», но сколько он не старался отпустить золотоволосую красавицу, не мог, и, несмотря на близкую дружбу с Владыкой, распространяться на эту тему не хотел, предпочитая забыть об этом, делая вид, что её и не было вовсе, хотя изначально эта идея была обречена на скорый провал, ведь обмануть себя было не так-то просто.
— Ты будешь нужен на этой клоунаде, — уверенным и непоколебимым тоном произнёс Дьявол, намекая на приближающийся раут.
Конечно, Винчесто знал не одну тысячу лет Владыку, чтобы понять, подобный тон не сулил ничего хорошего, в том числе и оспорение этого, вариантов более нет, и это не обсуждалось, было бессмысленно приводить какие-то аргументы или же пытаться отговорить мужчину.
И как бы глубоко внутри ему не хотелось этой встречи, тут же наоборот всем демоническим нутром он хотел хотя бы на несколько мгновений увидеть женщину, быть может пролить правду, которую слышать та в тот вечер не желала, но выбора всё равно не осталось, поэтому, единственное, что ему удалось вымолвить, было:
— Что ты задумал? — осушив залпом бокал с виски, поставил его на свободный подлокотник кресла.
Ему не нравилось, что демон касался этой темы, поскольку он сам предпочитал не вспоминать, аргументируя всё тем, что у неё давно своя семья, и, к сожалению, ему в ней места нет. Ровно поэтому, задумчивый Сатана не мог не настораживать, несмотря на решения, которые он обычно принимал, руководствуясь холодным умом, ожидать стоило чего угодно.
— Скоро тебе это станет известно, друг мой, — закатав по локти рукава своей рубашки цвета кобальт, демон встал с кресла, подходя к рабочему столу.
Протоколы в пылком беспорядке лежали на деревянном покрытии стола, взяв лежащую от стопки бумаг книгу, демон передал её теперь уже задумчивому Винчесто, который бегло прошёлся по названию, не совсем понимая.
— «Божественная комедия?» — елейным голосом произнёс демон, не вменяя юмору Сатаны.
— Прочти на досуге, в последнее время ты излишне напряжён, — Дьявол усмехнулся, кивая советнику.
Тот, в знак своего почтительно уважения, склонился, после чего покинул кабинет, унося с собой оригинал культурного наследия.
Сам же Владыка, не долго думая, бросил пиджак на диван, убрал лежащий на краю стола амулет в сейф, запирая тот с помощью древних рун, направился в пыточную, в которой его уже дожидался блудный сын.
На нижних этажах было сыро и пыльно. Запах гнили вьедался не только в одежду, но и в мозги каждого, кто здесь находился, заставляя любого, впавшего в немилость Дьявола, надолго запомнить это времяпрепровождение и остерегаться.
Наследник покорно сидел на единственном в огромной комнате стуле, прекрасно осознавая свою вину и причину, в чём именно он провинился, не смея идти против отца. Его руки на подлокотниках не лежали, поскольку единственное место отдыха тоже было неотъемлемым сооружением пыток и, несмотря на обычное жёсткое сидение, имело на подлокотниках острые шипы, которые с лихвой могли пронзить кожу, принося неимоверную болю, а также серьёзную потерю крови.
Именно в этой пыточной температура жары доходила до аномалии, а раны, невзирая на поразительную регенерацию, доставшуюся от Сатаны, затягивались гораздо дольше и тяжелее, чем в любой другой, из-за чего пытки наследника были более жестокими, чем у обычных демонов.
Спустя несколько минут дверь с грохотом раскрылась, демон скучающе перевёл взгляд на отца, когда тот оскалился, сощурив свои брови.
— Разве я позволял тебе сидеть? — демон внимательно прошёлся по отпрыску.
Когда Люцифер намеревался встать, у него это сделать не получилось, вместо этого, его руки, словно марионетки, легли на острые шипы, мучительно медленно вонзая их в тыльную части кисти, задевая вены, отчего глаза наследника загорелись.
— Что ж, раз уж ты решил начать именно с этого, то, так и быть, удовлетворю твои запросы, — одним действием руки Дьявол заставил кисти рук окончательно просесть на сооружении так, чтобы они лежали ровно на деревянной поверхности.
Люцифер плотно сжал зубы, температура довольно быстро изменилась, дерево стало неимоверно горячим, распаляя в зале настоящий пожар, губы пересохли, в ноздрях стоял мерзкий запах сырости и звуки крови, нещадно капающей с запястий демона, который был непоколебим и привыкший к пыткам.
— Поведай мне, Люцифер, что ты должен был сделать сегодня? — буднично начал демон.
— Тренироваться с Астаротом и… — сквозь плотно сжатые зубы произнёс парень.
Владыка перебил своего сына, ударив в нужную точку носа, оглушительным ударом ломая кость, от чего лицо наследника начало быстро окрасилось в алый цвет, а в ушах сильнее зазвенело.
— А что сделал ты? — глаза Сатаны загорелись, показывая полную осведомлённость и недовольство.
— Участвовал в гонках, — было бессмысленно отнекиваться, Дьявол и так всё знал. А лгать тому, кто придумал ложь — всё равно, что самому подписать себе смертный приговор.