Я обернулся и кивнул ей:
— Я постараюсь, — хрипловато сдавленным голосом проговорил я, а затем захлопнул за собой входную дверь.
Двадцать минут заняла дорога плюс еще пять минут, чтобы выйти из машины и подняться на второй этаж, но даже этого времени мне не хватило, чтобы сказанное Алексис уложилось в моей голове. Словно американский торнадо мысли носились внутри меня, сметая все привычные устои и порядки. Я даже не знал сейчас, что мне говорить, как вести себя с Роуз. Я лишь хотел, чтобы все это оказалось чудовищной ошибкой, но мечтам не суждено сбываться. По крайней мере, не моим…
От моего стука дверь тихонько скрипнула и приоткрылась. Я не стал ждать, пока Роуз выйдет ко мне, и зашел сам. В нос сразу ударил стойкий запах лекарств. В мыслях тут же всплыли слова Алексис о какой-то болезни. Ни в гостиной, ни на кухне Роуз не было. Я прошел дальше по коридору к спальне и слегка приоткрыл дверь. Розали стояла на балконе, отвернувшись от входа.
— Розали… — тихо окликнул я ее.
Она услышала мой голос и резко повернулась:
— Эмметт? — удивление было написано на ее лице большими буквами…
— Да, а ты ожидала увидеть кого-то другого? — спокойно ответил я, не делая даже шага в сторону Роуз.
— Я думала, что Алекси вернулась… Я даже не стала запирать дверь… — она пожала плечами, старательно пряча страх…
Глупо было сейчас уходить далеко в сторону от цели моего визита, поэтому я просто задал вопрос, который мучил меня все это время:
— Почему ты мне ничего не сказала? Зачем нужен был весь этот фарс? — голос мой становился все более грубым и хриплым, от кипящих внутри чувств.
— Эмметт… — она спокойно посмотрела на меня: она будто бы научилась контролировать свои эмоции, заставлять себя улыбаться. — Это не фарс. Тебе не нужен этот ребенок. Никто не знает, что он твой. И не узнает. Ты можешь нормально жить дальше. Без той обузы, что будем представлять собой мы с малышом… — она говорила о нем с такой любовью, будто всю жизнь взращивала ее в себе. Раньше так она говорила лишь обо мне…
Спокойствие в голосе Роуз все больше разжигало во мне недовольство:
— Ты права, он мне не нужен, но не обманывай себя. Тебе он тоже не нужен. Не сейчас! — я сделал паузу, пытаясь понять, почему же Роуз так ведет себя, хотя, в общем, все было очевидно, только я не хотел это понимать. — Ты подумала о том, как сможешь содержать себя, да еще и этого ребенка? — с презрением я указал на ее еще даже не округлившийся живот. — Ты не справишься. Просто не сможешь, учитывая сколько денег уйдет на лекарства, которыми пропахла вся твоя квартира. Я не хочу, чтобы ты потеряла все, из-за какого-то еще даже не родившегося ребенка!
— Не смей так говорить! — зашипела она в ответ на мои слова. — Это не какой-то ребенок! Это мой малыш! Я никому не позволю говорить так о нем! — она сделала паузу и посмотрела мне в глаза, пытаясь найти понимание, которого там не было. — Я могу и заработать деньги. Я буду больше рисовать. Миссис Монтгомери сказала, что мои картины пользуются хорошим спросом. Я ничего не потеряю, я лишь обрету.
Я холодно рассмеялся:
— Заработать? Если все, что говорила о твоем здоровье Алекси правда, то боюсь, у тебя это не получится!
Меня просто убивала та слепая вера в светлое будущая, которая горела сейчас в глазах Роуз и пропитывала каждое ее слово. Я не понимал, почему она не сказала мне сразу. Да, этот ребенок был лишь помехой, но все же я был для нее всем, а теперь я чувствовал, что она просто вычеркивает меня из своей жизни, от этого боль, окутавшая меня густым туманом, становилась сильнее, а взгляд все более ненавидящим. Беременность Роуз испортила все то, что давала нам хоть какое-то наслаждение в этой проклятой жизни, а теперь она вот так просто говорит, что справится со своими проблемами сама. Бред!..
Розали сжалась, видимо, мой холодный смех пугал ее. Похоже, она слишком привыкла к Принцу, но сейчас перед ней стоял Эмметт МакКарти. С его холодностью, насмешкой, жестокостью…
Она шагнула ко мне:
— Почему ты так жесток, Эмметт? Неужели ты не понимаешь, что этот ребенок — часть тебя? Часть того, кого я так сильно люблю? Как я могу отказаться от него? Отказаться от тебя?
Роуз пристально всматривалась в мое лицо, в глаза, в которых сейчас горела ненависть, как тогда, когда погиб отец…
Она сделала еще шаг и на этот раз коснулась моего лица:
— Эмметт, у меня нет выхода. Я должна родить и воспитать нашего ребенка, но тебе не обязательно быть вовлеченным в это. Тебе он не нужен, а я пропаду без нашего малыша. Я не буду заставлять тебя воспитывать его. Ты можешь уйти, если хочешь, а можешь остаться, и мы будем воспитывать малыша вместе. Все зависит от тебя. Я сделаю все, чтобы ты был счастлив. Со мной или без меня…
Розали смотрела в мои зеленые глаза, глаза, которые были теперь болотом для нее…
Ее прикосновения пьянили меня. Я понимал, что пропаду без нее. Без нее я уже не мог сделать и вздоха, но то, что сейчас между нами был ребенок, давило на меня и тащило вниз. Я не хотел принимать его, не хотел брать на себя этой ответственности, но и оставить Роуз было не в моих силах.
Я убрал ее руку с моего лица, но, все еще продолжая крепко сжимать ее запястье и не отрываясь от ее карих глаз, дарящих мне сейчас лишь разрывающую сердце боль, почти прошептал:
— Я сделаю все, чтобы ты ни в чем не нуждалась. Сейчас и всегда, — после этих слов я поцеловал ее в холодный лоб.
Розали аккуратно сжала мои пальцы. Сейчас я стал так похож на Принца. Ее любимого и нежного Принца. Ей нужны были лишь мои прикосновения. Больше ничего. Деньги, лекарства… Это не было тем, в чем она нуждалась. Моя ласка, случайное прикосновение к щеке, улыбка в глазах — вот все то, что ей было действительно необходимо. И сейчас я, как никогда, это понимал.
— Я люблю тебя, Эмметт… — ее тихий голос был едва слышен в тишине квартиры.
Месяц назад я обещал себе, что те слова любви, которые так и не услышала Роуз, станут последними. Я вновь нарушал свое обещание. Эта девушка ломала меня, делала другим, как бы я этому не сопротивлялся.
Я прислонился к ней, и, коснувшись ее щеки, тихо сказал:
— Люблю…
Роуз счастливо закрыла глаза и улыбнулась, наслаждаясь этим прикосновением. Ее принц вернулся…
Глава 10. Семь_Я
POV Emmett
— Я не понимаю, о чем твои родители могут разговаривать со мной? — на этот раз я не шутил.
Сейчас было не самое лучшее время для таких любимых четой Монтгомери обедов.
— А как ты сам думаешь, Эмметт? — Дэн смотрел на меня с таким видом, будто я не понимал самых элементарных вещей. — Разве в твоей жизни сейчас не существует лишь одна крупномасштабная проблема?
— И что? Каким образом это может касаться твоих родителей? — я остановил Дэна за плечо, прежде, чем тот успел повернуть ручку входной двери.
Монтгомери опустил глаза и молчал. Я понимал, что сейчас он просто не хочет говорить то, что выведет меня из себя.
— Говори, — прорычал я, пытаясь взглянуть ему в глаза.
— Мама звонила миссис МакКарти… — начал было он, но я прервал его, поправив:
— Миссис Гардиан, теперь ее зовут так, — почти выплюнул я ненавистную мне фамилию, на которую мать променяла отца.
Дэн нерешительно поднял глаза.
— Хорошо, Эмметт, она звонила миссис Гардиан… — он вновь начал разглядывать бетонную площадку под ногами. — И… они разговаривали о Роуз и всей сложившейся ситуации, — словно скороговорку изрек Монтгомери.
— Какого черта твоя мать звонила ей? — я схватился за ворот его рубашки и слегка поднял парня.
— Прекрати, Эмметт, я не щенок, чтобы ты так хватал меня, — злобно прокричал на меня Дэн, но это лишь больше разожгло во мне гнев.