Надо сказать, что представления вносятся на самом различном уровне. Здесь ни у кого нет привилегий, все равны, и получают их председатели колхозов и директора заводов, управляющие трестами и ректоры учебных заведений, капитаны кораблей и министры. Потому что в соответствии с Конституцией СССР прокуратура осуществляет высший надзор за соблюдением законности.
Прокуратура СССР проверила, как специальная служба контролирует использование земли в частности и соблюдение земельного законодательства вообще. Оказалось, что плохо контролирует, можно сказать, никудышно.
За год, скажем, выявляются по стране десятки тысяч нарушений, а пятая часть их не устраняется. Это что значит? Это то значит, что много пригодных угодий не используется в сельскохозяйственном производстве.
Сказочно добра оказалась землеустроительная служба в одной из областей. Самовольных захватов земель хоть пруд пруди, а материалы на захватчиков в милицию не поступают. А если поступают, то с таким осмысленным опозданием, когда истек срок давности и наказать никого нельзя.
Не обошлось и без землеустроителей-очковтирателей, наловчившихся стряпать розовые отчеты о своих мнимых успехах. Как правило, такая стряпня с аппетитом заглатывается начальством, да еще этих горе-стряпочников и поощряют: в Сибири, например, провели конкурс на лучшего землеустроителя; призовые места заняли два фальсификатора…
В южных, климатически благодатных регионах придумали сдавать землю частникам. А частники занялись частнопредпринимательской деятельностью, похищали выращенный урожай, раздавали взятки руководителям хозяйств и спекулянтам. На одной только Днепропетровщине было роздано шесть тысяч гектаров пашни… Ничего себе площадочка…
Вот такое грустное представление получил в свое время Мин-сельхоз СССР. Узнал он из него и о сокрытии посевных площадей, за счет чего ловкачи «повышают» урожайность, и о разных разностях того же толка.
Но отдадим Минсельхозу (ныне - Госагропром) должное - там не стали предаваться грусти. Представление своевременно и энергично рассмотрели, сделали необходимые распоряжения на места, взяли на контроль их исполнение.
Эх, везде бы так!
Хотя по известной телесерии этого и не скажешь, в действительности прокурор самым тщательным образом надзирает за тем, как следствие ведут знатоки.
С момента рождения уголовного дела и до последней точки в обвинительном заключении прокурорский надзор не спускает с него глаз. Разумеется, это не умаляет самостоятельности и независимости следователя и тем более не посягает на его инициативу и смекалку. Однако такие значительные акции, как заключение обвиняемого под стражу, обыск, наложение ареста на корреспонденцию и некоторые другие, можно произвести лишь с письменного согласия прокурора. В незапамятные времена по примеру древних римлян и позаимствовав у них нужное слово, такое согласие обозвали санкцией. Только прокурор решает, направить ли законченное расследованием дело в суд. А пока ведется следствие, указания прокурора для любого знатока обязательны. Более того, при наличии к тому серьезных причин прокурор вправе изъять дело у одного знатока и передать другому, или следователю прокуратуры, или тряхнуть стариной и самому провести расследование. Все эти мощные прерогативы обеспечивают объективность расследования и соблюдение прав обвиняемого, потерпевшего.
Это, если можно так выразиться, сухая схема надзора за следствием. А вот как она выглядит на живом примере.
По делу была арестована беспаспортная бродяжничающая воровка. Или ворующая бродяга, кому как понравится. При ней находилась трехлетняя дочь, которую по хилости и истощенности поместили в больницу. Следствие затягивалось, потому что не удавалось найти свидетельство о рождении девочки: мать назвала поочередно несколько родильных домов в разных городах страны, где якобы родился ребенок, но нигде этого не подтверждали. У ведущего следствие знатока резонно возникла версия, что воровка умышленно не хочет назвать место рождения дочери, ибо оставила там о себе недобрую память в виде очередной кражи. Тем сильнее хотелось ему открыть тайну рождения девочки. Но тут грянула амнистия - и знаток с облегчением прекратил дело и пришел получить на это согласие прокурора. Однако у того появилась своя версия, и он предложил направить бродягу на медицинскую экспертизу. Эксперты выразились однозначно - никогда не рожала. И не будет. После этого установить, где украден ребенок, было делом техники и времени: все пропавшие дети (к счастью, их единицы) находятся на учете… Девочку вернули родителям, а на бездетную воровку амнистия не распространялась.