И как ты зол, и как ты б не был груб.
Великим же искусником — гонча́ром,
Какой ваял меж светлым — злым началом,
Был создан добрый человек,
Чей образ плыл по поколениям, из века в век,
Как будто на галере шёл в заморье старый грек.
И вот, явился нам в людском обличье,
Герой, который скинул прочь
Долой олимпа безразличье.
Решился нам своим плечом помочь.
И как судья Самсон,
Отмщением он не будет ослеплён,
Наш славный муж,
Насытился им уж,
И битвами и кандалами -
Не прочь заняться и делами,
И подвиг совершить,
Между землёй и небесами.
V
Пока поляков вёл Сусанин,
А Пушкин на дуэли не был ранен,
Продолжим летописи сказ,
О шабаше смешной рассказ.
***
Завывая песни вьюг,
Черти злобы чертят круг,
Сажей сыпят мир вокруг,
И гурьбой летят на юг!
Быстры кони,
И в погоне,
Развиваются с лихвой,
И карета вся разбита,
Слышен недалёко бой,
Но волнение забыто,
И дорога грязью смыта,
Колеёю вязкой взрыта –
Клячу уводи домой!
В кове́н66 так пропустят? Вряд ли!
Спотыкаясь-ся о ядра,
Побросали хлопцы сабли,
Поскакали в быстры сани,
Шевеля вослед усами.
На холме, сплотившись вряд –
Мойры, демоны стоят,
Громыхнул сухой разряд,
Шабаша́ забил набат!
Зашипели три змеюки –
Кособокие старухи:
"Духи! Духи! Встаньте в круги,
Наливайте в чан сивухи,
Посрезайте в снизки67 ухи,
Да разрушьте все округи!" –
И согнулись в гибки ду́ги,
Да совместно, в три дуги́,
Эти злобные гадюки!
Три веселые карги!
Снова грозный глас в ночи:
"Пей до дна и не спеши,
Хаос, ужас разрази!
Глубоко волны́ волненье,
Широко толпы́ смятенье,
Да крови́ сильно́ смешенье!
Ленью, хворью зарази!"
И собравшись в хоровод –
Закружил водоворот,
Бес и чёрт их в мглу несёт,
Там давно хозяин ждёт,
Да сердец печаль всё жнёт!
На дороге, в путь — назад,
Смерти с косами стоят,
За проезд взимать грозят!
Да всех путников разят!
Быстры кони,
Да в погоне,
Пробираются с трудом,
Сквозь снега и буйны вьюги,
Уж не виден милый дом.
Ведьмы Бестию зовут,
Песни лести ей поют!
Пляшут, скачут и орут,
Да пускают желчи пруд!
Ведьмы:
— Королева адской жизни,
Мы кусок даём отчизны,
На скормление тебе,
Чтобы быть навеселе!
И смеются и воркуют,
Ворожбой своей торгуют,
Лебедей к столу несут,
И пророчат высший суд.
Ведьмы:
— Ты, Блаку́ра, зов услышь,
Будь волной, как гладь, да тишь.
И узри — ложатся кости,
Да спешат к тебе уж гости!
Загремели небеса,
К ним спустилась снов завеса,
Да примчалась колесница,
В ней, златой — сама царица.
Белокурая вдова,
Но мертва, как пня зола,
Лязг и скрип стоит от шпоры,
И открыла ко́ням шоры.
Дьявол ползал сам, у ног,
И прислужничал как мог.
Блаку́ра:
— Вы корявые старухи,
Получите оплеухи! –
Бьёт их, и гремит копьём,
— Подчиняйтесь мне втроём!
Ведьмы:
— О, царица,
Милолица! –
Молвит старшая — Нюкта́68,
Ночью страшная Ни́кта69!
— Мы твои навеки вечные,
Слуги, сёстры мы сердечные!
Блаку́ра:
— Браво — сёстры, вы мои,
Да примите вы дары!
Силой, злобой награждаю,
Я судьбы исход решаю!
Злато, и алмазы ваши,
Наполняйте полны вазы!
Но велю вам мой наказ,
Срочно выполнить приказ!
Разошлите сие вести по хоромам,
Да по уличным домам!
Я — Блаку́ра их царица,
Красоты, ума зеница!
Я им счастья, я им совесть
Вновь отдам!
За царя себя уж выдам,
Я уж лучше знатных дам!
Ведьмы:
— Мы летим уж к часу ночи,
Нам топтать70 уж нету мочи,
Разом мир мы облетим,
И сказаньем наградим!
Но своё мы уж возьмём,
Злобу, беды — раздаём.
Сёстры любят домового,