Возьми меня красавец, не стесняйся,
Отдайся в руки мне, отдайся!
Олег:
— Сам дьявол вытащил тебя наружу,
И наградил манерой похотливой и небрежной,
Но красотой изысканной, наружной,
Околдовать меня решил, с ума свести,
И думает, что мне от пут измены не уйти,
Но я хочу его надежды развенчать,
Своим поступком дать понять,
Что милую мою ему уж не отнять!
Так убирайся прочь,
Ты адское отродье, меня речами не морочь!
Катись к чертям, маши хвостом пред ними,
Пусть сами тешатся и наслаждаются твоими яствами гнилыми.
И растеклась де́вица потоком змей,
Тлёю обратилась, мухами и вшами,
И стала мумии мертвей,
И между швами
Вонзилась в плоть Олега,
Спасла его, с небес слетевши, Вега,
И утро пепельного снега.
Путь указав, Венера,
Вела Олега в ту пещеру,
В которой с вечера его ждала любовь и вера.
VI
Поникла тень и день поник,
Вершину озаряет блик,
Ольгерда, ждёт, стоит,
Ещё душа томиться и горит.
Ольгерда:
— О, сон! Тебя ждала я не смыкая глаз,
Один лишь раз,
И задремала,
Но вспомнила тебя, и разметала
Все сновидения, и враз
Проснулась, заметалась,
Но мне Венера повстречалась
На небосклоне,
Тогда я и тебя, увидела на склоне.
Олег:
— Пора!
Едва ль дорога нам преграждена!
Сгораю я и таю, когда смотрю в твои глаза,
Над головами нашими гнетущая и страшная заря
Играет с нашим разумом, пленит его и затмевает,
И Аполлон один лишь знает,
Насколько разливается моя река любви,
Но ты не уходи, Ольгерда, подожди,
Одна лишь ты затмила солнце,
Не пепел, и не дым
Среди равнин,
А ты! Ты небо мне прикрыла,
Ты крылья ястребу лучами подпалила.
И ястреб этот устремившись вниз на скалы,
Грохочет через тучи жалости своей и юного стыда,
И падает туда, где ломятся и винные подвалы,
Пасутся тихие стада.
Ольгерда:
— Не тот ли ястреб, устремясь во мглу,
Готов и пташку певчую терзать,
Клюв свой испачкать, не боясь, в крови, в пуху
Закончить тем её борьбу
С превратностями леса,
Играть и рвать,
Как бессердечный злой повеса?
Олег:
— Готов я душу подарить губителю и вору,
Чтоб ясному поддаться взору,
Раздать несметные богатства,
Раздать все земли, царства,
И нищим ноги целовать, обнять и бедняка,
Единственно лишь для того чтоб все незримые века
Смотреть, глаз не сводя, лишь на тебя.
Ольгерда, ты моя краса!
Во имя добрых чувств, я буйство крови обращу на пользу,
Умерю я безумие своё и пыл,
Но, умоляю, убежим!
В неведомые страны,
Где заживут разлуки раны.
Смотри, корабль из бухты ли отплыл?
Успеем мы взойти на судно,
И боги захотят, мы не пойдём ко дню
Кормить акул, то к завтрашнему дню,
Какой в мечтах уже давно храню,
Сыграем свадьбу!
Ольгерда:
— Из ромашек и лепестков
Сотку я свадебное платье,
Украшу голову венцом,
Но перед матерью, отцом
Не получу благословенье.
Олег?
— О, сон или веденье?
Благословенье мы получим от богов,
Едва ли сядем на корабль и освободимся от оков
Предубеждений и господских пут,
И боги нам с Олимпа ниспошлют
Своё великое веленье -
Нежное и слабое творенье.
И имя мы дадим ему Любовь,
Или Амур, если уж сынишка будет, качая колыбель,
Споём мы соловьиную свирель
О тихих девственных местах,
О море синем и лесах
До горизонта, уходящих в небо журавлях.
Потом умрём мы в старости,
И наш развеют прах.
Ольгерда:
— Условимся на завтра,
Подуют в паруса ветра,
И понесёт на крыльях нас Зефир,
Покажет дивный и чудесный мир,
Захватит нас и унесёт,
И вихрями лелея, нам споёт
Награда нам — свободный сказочный полёт.
V
Везувий:
— Всё слышал я! Узри безумец громовержца гнев,
Я с ланьею сражусь — я лев!
Узри трепещущий червяк, узри ты человек,
Как короток твой век!
Не кончен порох в погребе моём,
Ты можешь взглядом иль умом, судить о том,
Взойдёт ли семя, во что же обратится твоё же завтра,