Камера пыток. В комнату, уставленную разными приспособлениями, приводят Федерико, харчевника и Марту.
(Марта и харчевник на дыбе).
Тюремщик в сторону:
— Пополнение нисходит с плеч.
Хотел я было уж прилечь,
Как приказали мне топить и печь
И рыть могилы
Для калек
Несчастных, доблестных, но жертв
Тирана всех божественных побед
Над душой.
Теперь, огражденных
От воздуха и свободы — тюрьмой.
Харчевник:
— Ни Богу свечка,
Ни черту кочерга.
Сознаюсь я,
Ведь нет в том греха
Чтоб заводить моей любимой жёнушке меха?
Палач:
— Для вас припас
Большой запас
Орудий и пыток, какие до темна
Продлятся, ночь долга!
Вас ждёт и ласковая дева,
И аист белокрылый,
Взлетающий до облаков за небо,
Ещё стоя́т и дожидаются костей дробила!
Харчевник:
— Недоразумение какое
Не оставляет нам покоя!
Я и Марта невиновны,
Мы лишь по́слухи,
Вернее — глухи.
В момент сей, конечно, услыхали
Всё, что говорил тот наглый еретик,
Хотя он и под выпивкой поник.
Еже ли он рот ранее раскрыл бы,
То настучали б и выгнали
Его с порога вон,
Туда ему дорога,
Кормить собою вшей и уличных клопов!
Марта:
— Молитву я прочту,
Ведь я святых всех чту!
Палач стражникам:
— Священника зовите,
Ему вы прикажите
Исповедовать сих грешников,
Дьявола рогатого приспешников!
(Входит священник).
Харчевник:
— О, милый настоятель!
Вы можете за правду постоять ли?
На отпущении же нашем настоять!
А мы, готовы в раскаянье две души вам-с отдать,
От ваших слов, и дела, для нас наступит благодать.
Священник:
— Дети мои,
Как завещали нам отцы,
Не врать и не лжесвидетельствовать,
Могу свободу вам я посулить,
Но вы, должны сказанье породить
О Федерике юродивом,
Который при народе, вот,
Смел рассуждать
И принижать
Могущество католической церкви,
Не думая на тот момент о жертве,
Оказанную в сквернословии и зверстве.
Марта:
— Клянёмся!
Мы с Федерико на очной ставке разберёмся!
(Священник молча кивает).
Палач:
— Стража, введите говоруна!
Из подворотни болтуна,
Бездомного лгуна.
На порицанье священника,
Помазанника божьего,
Конченого преступника и безбожника!
Введите,
И на колени усадите.
(Стража приводит Федерико).
Священник палачу:
— Прошу вас удалиться,
И дверь закрыть,
Хочу я с грешником молиться
О спасении его души,
А очи лишние, хочу я приглушить,
Чтоб не смущали блеском
И не манили лоском.
(Палач выходит).
Харчевник Федерико:
— Бес! Пёс беспутный!
Притворщик распутный!
Слышал всё я!
О, лепетал ты дивно!
Об padre рассуждал,
Но столкнулся с аппаратом репрессивным!
И вновь ты сделался пассивным!
А мы, невинные страдаем на дыбе,
Тонем от ужаса в воде,
И ждём мучения, от палача
Какой с утра уж заведён, и ждёт, навеселе!
Марта:
— Согласна,
Что ложь опасна!
Но не напрасно
Бог нас свёл в темнице,
Пора покаяться блуднице!
Я изменяла,
И не раз
Но, не двадцать раз враз.
Всё на него пеняла,
Мол, он и виноват,
Что потерял давно уж мужественный хват!
Харчевник:
— Марта, что ты?! О, сатана её поработи!
Уйди, уйди!
Не время чушь нести!
Нам предоставлен шанс,
И этот шанс спастись за короткий час,
Ведь может нас
Отец освободить!
А ты о бабьем подоле треплешь,
За столько лет, не уразумеешь!
И на подвязке не перестаёшь блудить!
Но я смогу тебя простить…
Священник:
— Довольно!
Закройте глаза, и повторяйте молитву,
Святые пошлют на ваши головы спасительные чудеса,
И с глаз ваших падёт роса
Раскаянья, и преткновения слеза,
Ею разделю я огонь и небеса.
(Харчевник и Марта закрывают глаза и молятся. Священник достает флакон и вливает в рот замученному Федерико. Федерико вскакивает).