Последовав совету Сизаморо, прилегла на гору шкур. Сколько у меня есть беззаботных минут? Час или два?
Если учесть о скольком мне нужно подумать, этого слишком мало.
Я прикрыла глаза, наивно надеясь вздремнуть, но в ушах отчетливо отдавались удары сердца, сотрясая тело, приглушая какофонию звуков за пределами палатки. Разговоры тихие и крикливые, стук молотков, забивающих колья для натягивания палаток, смех, плачь малышни.
Вдруг из общей массы отделился отчетливый звонкий смех. Совсем рядом. Девичий и заливистый.
Я приоткрыла глаза, но вставать не стала. Шустро юркнув в палатку и тщательно прикрывая ткань, служащую дверью, внутрь заявилась девица, прикрыла рот ладошкой, пытаясь приглушить еле сдерживаемый смех.
— Ой, — пискнула она, заметив меня и снова хихикнула. — А ты кто?
В царившем полумраке я еще не успела разглядеть девушку. И даже привстала, но она оставалась в тени. Заметив мое любопытство, хохотушка шагнула в центр, ближе к небольшому костру.
— Я Мара-Элин, — представилась девушка первой. Или скорее девочка? — А как тебя звать?
Я не спешила представляться с интересом рассматривая новую знакомую. Из-за высокого роста я решила, что она достаточно взрослая, чтобы называться девушкой. Но при детальном рассмотрении я поняла, что передо мной долговязый подросток. Очень светлая кожа обтягивала худые и длинные конечности. Женские формы у Мары уже округлились, но лицо, глаза и мягкая улыбка, выдавали в ней девочку.
— Сколько тебе лет? — не удержалась я.
Мара-Элин смутилась и убрала за ухо прядь светлых волос приятного оттенка персика, так красиво контрастирующих с яркими синими глазами. На щеках появились ямочки. А моему взгляду открылись заостренные уши.
Тут же воспоминания подкинули картинки. Из этой жизни. То, что показывал Сизаморо, пытаясь донести до меня правду. И я сразу же засомневалась в оценке возраста Мары-Элин. Уж очень она была похожа на того младенца в руках запуганной женщины из бездушных.
Да и, если вспомнить факты об эльфах, что мне были известны по книгам и фильмам, их возраст мог быть намного больше, чем кажется.
— Меня зовут Анна, — представилась я, продолжая разглядывать девочку, или все же девушку.
Она была очень хорошенькой. Пухлые губы, маленький носик, большие синие глаза.
— Анна из другого мира?! — восторженно поинтересовалась Мара-Элин.
А я хмыкнула, удивившись и кивнула. Слава то впереди меня идет.
— А-а-а! — взвизгнула она, и упала на колени рядом со мной. Не церемонясь облокотилась мне на ноги подставляя ладошки, чтобы опустить подбородок.
Уставилась на меня полными любопытства глазенками и широко улыбнулась.
— Мне уже семнадцать, — с гордостью заявила она. — Я сирота, но у меня есть сестра. Мара-Лин. Ей уже двадцать пять. Но она ни в какую не хочет замуж! Представляешь?! А я жду не дождусь, когда мне исполнится двадцать один…
Вот и полюбопытствовала. Но слушать, казалось, бесконечный поток информации о юной Маре-Элин, было все же интересно. С бездушными я никогда прежде не общалась. А мне подвернулась возможность узнать об их жизни хоть что-то.
— …У нас обязательно будет дом у озера. Я мечтаю каждое утро встречать рассвет окунаясь в воду. Когда-то в нашем городе были подземные источники и целое озеро прямо в пещере… Но оно пересохло… А ты замужем, Анна? — вдруг поинтересовалась девушка, закончив делиться фантазиями о новом доме.
— Я?
А я вдруг растерялась, не зная, что ответить. Я однозначно не свободна, но…
— Да.
Это бы можно было считать враньем, если бы я не помнила так отчетливо наш самый первый свадебный обряд с Габриэлем.
— Как это здорово! — восторженно воскликнула Мара-Элин. — И ты счастлива?
Вот не зря появилось выражение: «устами младенца глаголит истина».
Мара-Элин, наверное, даже не подозревала насколько ее вопрос был злободневным.
— Да, — уверенно ответила. Руки неосознанно потянулись к животу. Сейчас мне много не хватает для того, чтобы ответ стал честным на все сто процентов, но у меня есть достаточно, а над остальным я работаю.
Взгляд Мары-Элин скользнул по моим рукам, и улыбка девушки стала еще шире.
— Ох, Анна…
Но не успела я восхититься догадливости юной эльфийки, как в палатку проскользнула еще одна фигура.
— Вот ты где, Эли, — раздалось укоризненное из тени.
А потом к свету вышла девушка. Почти точная копия моей новой знакомой, только черты лица более заостренные.
У меня не возникло никаких сомнений, кто это.