Я прикрыла глаза надеясь, что боль так и не придет. Жалела лишь о том, что не могла на прощание сказать Габриэлю как я его люблю, чтобы помнил об этом…и побыстрее отыскал меня в следующей жизни.
Кровь уже пропитала сухую корку черной земли подо мной. Вместе с ней уходила и вся ненависть. Я больше не злилась на Сизаморо. На Псигелию. Ни на кого.
И разговор первородных уже не интересовал меня.
Габриэль потерял драгоценные секунды не в силах оторвать взгляд от горсти пепла, в которую превратился его брат. Но времени осмысливать случившееся, не было. Солдаты с криками ринулись в бой. Бездушные еще не успели понять, что произошло, куда исчез первородный.
Стоила боевым магам атаковать существ, как вся брошенная сила, будто отразившись от невидимого щита, обрушилась на солдат. Крики наполнили пространство. Запах крови смешался с запахами горелой кожи.
От происходящего даже земля содрогнулась. Габриэль посмотрел в сторону долины вулканов неподалеку, туда, куда вихрь Тьмы унес Анну. Все внутри поднималось желая отправиться за ней. Но творящийся хаос вокруг не позволял ему все бросить.
Пока яркая вспышка света с громким хлопком не озарила поляну, ровно на границе с Мертвыми землями. И Габриэль только сейчас увидел появившуюся группу людей между солдатами и бездушными.
Эрвин остановил солдат, не давая им вновь атаковать самих себя. Рядом с ним Канья, Ариман и Натаниэль. Они готовы были защищать… И бездушных, и солдат.
Приложив ладонь к печати дракона, Габриэль вложил всю силу, призывая своего друга.
А пока тот преодолевает разделяющее их расстояние, он бросился к солдатам, что пытались пробиться через защиту, оставленную Сизаморо.
— Я все еще ваш командующий! — рявкнул он. — И я приказываю отступать. Немедленно!
Люди замерли на мгновение, пугаясь Тьмы в глазах командующего, и той, что легкой дымкой окутывает его тело. Но все же подчинились. Воинственные крики затихли окончательно.
Единственной бездушной, что оказалась за пределами защиты, чуть не пострадавшей при несанкционированной атаке, была девушка, на которую собирался напасть Хендрик, за что и поплатился жизнью. Но на ее защиту встал Ариман. А Эрвин занялся лечением небольшой раны (сгусток Тьмы, вырвавшийся у одного из солдат-магов, распорол девушке бедро).
Габриэль почувствовал, что дракон уже близко, и поспешил к Эрвину.
— Я не могу здесь оставаться, Эрвин, доверяю их тебе, — Габриэль указал в сторону солдат, одни уже направлялись к лагерю, другие помогали раненным. А потом и на бездушных.
— А где Хендрик? — поинтересовался верховный хранитель, закончив лечить девушку, и подошел ближе к Габриэлю. — Я слышал, как солдаты выкрикивали его имя… Не думал, что он решиться идти…
— А Анна, где, Габриэль? — вмешалась Канья подбежав к ним.
— Хендрика… его больше нет, — сообщил Габриэль. В его голосе чувствовалась горечь утраты. Но она произошла не сегодня. Он потерял брата в тот момент, когда материальные блага для него стали выше семьи. — А Анну, я верну.
«Если уже не поздно,» — не стал он произносить вслух.
Появление дракона избавило его от дальнейших объяснений.
— Не потеряй ее прошу тебя! — услышал он слова бывшего разбойника. Ариман помогал встать девушке из бездушных. Больше Габриэль не чувствовал в его тоне соперничества. Слова Аримана прозвучали искренне. Как признание за Габриэлем прав на Анну, как на свою женщину. И он кивнул, давая обещание, испытав, наконец, к бывшему разбойнику из Забытых земель, уважение.
До ушей донесся свист ветра. Не сразу мне удалось узнать знакомый звук, разрываемого драконьими крыльями воздуха.
Дракон опустился на землю, издав низкий гортанный рык.
— Анна! — воскликнул Габриэль.
Я уже успела прикрыть глаза, когда его теплые ладони обхватили мое лицо.
— Анна, ты меня слышишь, не смей… Не смей оставлять меня после всего случившегося.
Озабоченный голос Габриэля привлек внимание первородных, заставляя их прекратить выяснять отношения. Хотя, судя по всему, они выяснили все куда быстрее, чем я думала.
— Не заставляйте меня разочаровываться в вас, — процедил сквозь зубы Габриэль, отпуская мое лицо.
Я чуть не застонала от протеста.
— Потерпи милая, — ласково отозвался Сизаморо. Но на себе я отчетливо почувствовала мягкие ладони Псигелии.