- Еще как подсуетится! Вывернется, а все лучшее покажет! - согласился Кианг. - Ты бы видела, как у него глаза загорелись.
- Дальше, трое узнали, что есть вид мордобоя куда как интересней бокса. И если опять же не дураки, то додумаются, что если есть зал для занятий, то есть и те, кто в нем занимается. А уж договариваться, чтобы их учили, я за них точно не буду!
- Нам запрещают учить белых людей, - Кианг вздохнул. - Но мастер Цуй, возьмётся их учить, если конечно сами попросят. Его очень развеселил их щенячий восторг, от того, что ты показывала.
- Тогда еще и тренировочный зал расширит. Ха! На сто лет раньше, чем у нас! - женщина чуть не в ладоши захлопала, и, не дожидаясь наводящих вопросов, пояснила. - В Сиэтле жил китаец по имени Брюс Ли, он разработал свой стиль кунг-фу под названием джиткундо. Просто взял из всех видов единоборств самое удачное. Вообще был уникум по скорости и прочему, легенда единоборств. О нем и сейчас помнят! У нас помнят... И наплевав на все запреты, стал учить всех желающих.
- Вот и мастер Цуй сказал что, сколько бы камни ни заваливали горный ручей, вода все равно вырвется на свободу, - и без всякого перехода вкрадчиво поинтересовался. - А увидеть этого Ли как-то можно?
- Если у Невса в базах что-то есть и он сумеет адаптировать свой порт... Хм, извини, - женщина виновато вздохнула. - Если Невса уговоришь, то покажет, но будешь ему должен.
- Я ему и так должен за перевод твоего с Ником разговора, - беспечно пожал плечами Кианг.
-Вот в свете всего вышесказанного буду сидеть в фургоне и шить одеяла!
- Думаешь, поможет? - вопрос прозвучал с большой долей сомнения.
- Не знаю, но попробую. Сколько можно? Надоело! - Марья вдруг остановилась и нехорошо сощурилась. - А если это так Дым развлекается, то я этого га... скучающего довольствия лишу!
Цирковой караван медленно двигался вдоль берега Миссури. Почему медленно? А как еще могут идти лошади, которыми почти не управляют? Возницы подремывали в своих удобных креслах, и только Ло, управляющего первой повозкой, взбадривали своими восторгами чешуйчатые ребятки. Их, наконец, выпустили на свободу. На радостях эти двое, пользуясь тем, что дорога шла практически по высокому берегу, плыли по реке. Они резвились, свистели и радостно шипели, как вслух, так и по внутренней связи. Все остальные «радиофицированные» товарищи давно отключились. Командир же наоборот был рад, что ему не дают отрубиться окончательно. Фургоны тоже казались пустыми, никто не смотрел в окна, не сидел в открытых дверях, свесив ноги наружу. Даже из кухни не распространялись вкусные запахи. Верховые кони бежали на шлейках, рядом с фургонами их хозяев. Все спали... А чего еще можно было ожидать после такого «выходного»?
Все началось с визита местного пастора. Мужчина средних лет настолько аккуратный и зализанный, что походил на манекен. Он был весьма симпатичным и хорошо это осознавал, держась так, как будто все время любуется собой в невидимое зеркало. Появился пастор перед самым обедом и его, естественно, пригласили за стол. Святой отец благосклонно принял приглашение и был усажен рядом с Федором. С удивлением оценил разноцветность сидящих за столом людей. Однако, когда все уже занесли ложки над исходящими паром тарелками с борщом, сурово нахмурился. Кашлянул и напомнил о благодарственной молитве за ниспосланный хлеб насущный. Не дожидаясь согласия хозяев, принялся читать молитву. Католики, сложив руки и опустив головы, последовали его примеру. Пастор закончил молитву и сделал разрешающий жест остальным, с поистине королевским величием, но... Оле кашлянул и сообщил, что он протестант и выдал короткую вариацию той же молитвы. Затем слово взял Федор Артемьич и отчитался перед руководящими структурами за православных, Изя за иудеев. За буддистов выступил Ло, естественно на кантонском диалекте. С такой душей подмяукивая, в конце строчки, что к нему присоединился Невс, оторвав морду от миски. Когда заговорил Сонк, пастор рыпнулся со своим мнением о дикарях, но его резко оборвали. Потом, уже выслушав благодарности индейца Великому Духу, пояснили, что в их бродячей жизни запас карман не тянет. А горних заступников много не бывает. Намечающуюся полемику прервала повариха Таня, похлопав своими карими глазищами, поинтересовалась, не подогреть ли борщ? Решили не греть, пойдет и так. Пошло. Когда пастор прикончил добавку второго, Таня поняла, что святой отец решил нажраться на неделю вперед. И стала раздавать пироги к чаю, порционно, каждому в руки. А то поставишь на общих тарелках, так этот и в карманы напихает!