- Тебя ждут, - не удержавшись, все же прошипел. - Ну, я этому Дени...
- Которому? - попыталась уточнить женщина, но ответа не получила.
В хозяйском трейлере витал запах хорошего кофе, и было тесновато от гостей. Пока Марью представляли, она успела заметить, что единственная дама пьет чай, испытывая явное отвращение. Только непонятно, к самой чашке или к ее содержимому, что в обоих случаях было странным. Злой дед также презрительно гипнотизировал чашку с кофе. Получив положенное по статусу, надо сказать весьма скромное количество любезностей, Марья увела миссис Шварц к себе. Оказывается, женщина прибыла в столь сомнительное место как бродячий цирк исключительно для покупки брабантских кружев. Миссис Шварц держалась отчужденно, она явно чувствовала себя весьма неуютно среди разрисованных фургонов. На секунду замешкалась у лесенки, прежде чем подняться вслед за хозяйкой. Огляделась, остановившись в дверях, явно удивилась чистоте и вкусу, с которым были подобраны все детали обстановки. А еще легкому, чуть горьковатому, но очень приятному запаху, наполнявшему помещение.
- Вот, проходите, выбирайте, - пока гостья озиралась, хозяйка уже развернула тюк с кружевами и отошла в сторонку.
Гостья перебирала шали, прикидывала к себе, глядя в зеркало, и не знала на какой остановиться. В конце концов, вздохнув, аккуратно сложила в стопочку шали всех имеющихся цветов, белую мантилью и три кружевных воротника.
- Сколько это стоит? - женщина присела на стул и взглянула на кувшин, стоящий на столе.
- Желаете лимонаду? - вежливо предложила Марья, подсчитывая в уме стоимость кружевной кучки.
Дама вздохнула и кивнула, соглашаясь:
- Но если вы будете так любезны, не в той грубой чашке, что подали с чаем, - она слегка порозовела, понимая, что этим заявлением, возможно, обидела хозяйку и, оправдываясь, продолжила: - Я понимаю, что при вашей жизни на колесах, посуда сильно бьется. Но все же вот эти чашки гораздо приятней, - она указала на сервант. Марья на автомате кивнула и пошла доставать посуду, прибывшую с ходоками из их мира. Ошеломленно понимая, что роскошный сервиз, скорей всего, видят только жители цирка... Дама с удовольствием отпила напитка и напомнила:
- Вы так и не назвали цену...
- Возможно, о цене стоит сразу говорить с мистером Шварцем? - поинтересовалась Марья, помня здешние порядки.
- О нет, у меня самой достаточно денег, чтобы оплачивать такие мелочи, - недовольно отмахнулась дама, и Марья тут же слегка увеличила сумму, которую собралась озвучить.
- Видите ли, миссис Шварц, у нас скоро представление, и мы готовим для показа спектакль, - решив сократить момент торгов до минимума, Марья говорила без особых экивоков. - Мне еще нужно успеть отрепетировать свою роль. Поэтому я назову сумму, ниже которой цену уже не опущу.
Покупательница кивнула и вдруг улыбнулась, но услышав сумму, вскинула удивленно брови:
- Но простите, это слишком дешево!
- В Чикаго такая цена была вполне нормальной, - пожала плечами Марья. - Да и ваша падчерица особо не удивилась.
- Но у нас не Чикаго, а девочка была в такой прострации, что даже не запомнила, сколько заплатила! - отмахнулась дама. - Это стоит в два раза дороже, и я не хочу, чтобы из-за моего молчания у вас были неприятности с мужем.
- Это принадлежит лично мне, - завхоз кивнула в сторону кружевного развала. - И менять цену я тоже не собираюсь!
- Ах так?! Поскольку я собиралась потратить некую сумму на кружева, то я ее потрачу, взяв еще несколько вещей! - довольная, что последнее слово осталось за ней, миссис Шварц отправилась рыться по-новой. А Марья чуть не взвыла, вот уж управилась побыстрей, так управилась!
Спасла ситуацию Стаси. Бегом влетев в фургон, она выпалила:
- Теть Марь, там к тебе... - увидела незнакомку и тут же поправилась: - Миссис Марья, к вам пришла женщина с мальчиком, и у них во-о-от такие свертки.
- Спасибо, Стаси, скажи, что я сейчас подойду...
- Да ладно, ее уже Зара захапала... - донеслось уже с улицы.
- Так, я кажется, кому-то уши то надеру, - проворчала Марья, глядя вслед девочке.
- Пр-ряу-м-м, - свесилась откуда-то сверху рыжая морда. Пользуясь незнанием гостьей русского, Невс позволил себе высказать сомнение вслух.
- Исчезни, полиглот хренов! Тебя только не хватало! - возмутилась женщина на том же языке, посматривая, чем бы запустить в кота.
- Какая прелесть, - восхитилась гостья. - Он как будто разговаривал на каком-то иностранном языке! И если вы позволите дать вам совет - устройте аукцион, - тут она хихикнула, как девчонка. Марья поняла, что ее вчерашняя ярмарочная развлекаловка уже стала достоянием широкой общественности. - Поверьте, в этом городе многие захотят поучаствовать.
- А мужья этих многих меня потом кирпичами не закидают? - выгнула бровь завхоз.
- Все может быть, - миссис Шварц уже откровенно смеялась, растеряв где-то свою холодность. - Но скорей, наберут коровьих лепешек!
Двор встретил женщин напряженной тишиной. Бледная Зара сидела, закрыв глаза, а посетительница стояла не менее бледная, судорожно прижимая к себе сверток. К ней жался мальчишка лет десяти на вид, держа за ручку ящик на колесах, полный свертков.
- Хм, что тут случилось? - скорей, сама у себя, чем у спутницы, спросила Марья.
- Не верю гадалкам, - тихо, но убежденно произнесла за ее спиной гостья.
- И правильно делаете! - согласилась так же тихо Марья. - Только Заре верить нужно. Во избежание... - и решительно направилась к мастерице. Та, увидев знакомое лицо, явно приободрилась и даже попыталась улыбнуться, лицо мальчика, наоборот, стало еще более настороженным.
- Вот, - мастерица быстро развернула сверток и раскинула на столе покрывало. - Вы вчера хотели купить, но эти я на торге не раскладывала. Может быть, какое-то понравится...
- Уже понравилось, - только и выдохнула Марья. Если бы это было дома, то все охарактеризовали бы работу, как выполненную в японском стиле. Но мастерица явно такого стиля не знала, а посему это был ее личный креативный вкус. Желто, черно-бежевый фон, посредине расчерчивали тонкие квадраты, по которым летели журавли. И если Марья была в восторге, то миссис Шварц пребывала в недоумении.
- Тогда второе смотреть не будете? – осторожно спросила мастерица.
- Как это не будем? - изумилась Марья. - Еще как будем! Показывайте немедленно, - и, увидев содержимое второго свертка, выдохнула не менее восторженно: - О-о-о!
Это была классика, на фоне цвета топленого молока, расположился узор из квадратов коричневого и терракотового цветов. Обрамленный узорами вышитыми тонкими шнурами из шелка.
- Миссис Ротрок, зачем вам оба? Мы вполне можем поделиться... - вкрадчиво предложила миссис Шварц, гладя тонкими пальцами край покрывала.
- Нет уж, простите! Я беру оба! А так же те, что я еще не видела... - Марья повернулась, загораживая собой стол. - Мы вот завтра уезжаем, а вам под заказ сколько угодно еще сшить могут! Вы ими даже торговать сможете, если магазином озаботитесь... Да и тканей у меня прикупить можете, их еще много, и разных!
- Магазином... - дама еще раз посмотрела на раскинутую на столе красоту, но уже совсем по-другому оценивая то, что видит. - Это нужно обдумать...
- Ты бы не про магазин бы думала, красавица, - вступила вдруг в разговор пришедшая в себя цыганка. - А как в детской две кровати для дочерей поставишь, и какими покрывальцами их прикроешь.
-Дочерей?! - бедная миссис Шварц была похожа на вытащенную на берег рыбу. - Но я не...
- Не... - Зара хмыкнула насмешливо. - По дороге сюда разве дурно не было?
- Но это от рыбы, что я за завтраком съела! - женщина была искренне возмущена.
- Дорогая, - вмешался в разговор мистер Шварц, он уже какое-то время молча стоял рядом, не мешая женщинам. - Я тоже ел эту рыбу, но чувствую себя прекрасно, - мужчина довольно улыбался, глядя на жену, эта старая цыганка ему тоже кое-что обещала. Потом он обернулся к мастерице: - Миссис, э-э-э?
- Миссис Спайс, - представилась женщина.
- Так вот, миссис Спайс, судя по горящим от предвкушения глазам миссис Шварц, - он слегка поклонился в сторону своей жены. - Ваша работа может представлять интерес не только лично для нее. Я человек деловой, и поэтому хотел бы купить у вас, мэм, всю уже готовую работу. Посмотрим, будет ли это продаваться и насколько хорошо.
- Готового уже нет! – Марья не собиралась уступать.- И раскроенного нет! А вам еще нашьют.
- Оно продается! - вдруг вылез из-за маминой юбки мальчишка, не обращая внимания на реплики женщины. - А Стабсиха маму обворовывает!
- Молодой человек, нельзя бросаться такими словами, - укоризненно попенял ему мистер Шварц. - Или у вас есть доказательства? - мальчик надулся и опустил глаза.
- Видимо, ваша гадалка права и мне нужно самой решать, как жить, а не идти на привязи за слепым поводырем... - она вздохнула, обвела глазами заинтересованные лица, но заговорила, обращаясь к мужчине. Уж она-то хорошо знала, кто главный в этом мире. - Мистер Шварц, я вдова, своих родных у меня нет, а после смерти мужа мы остались с сыном и свекровью. Она очень добрая женщина, но живем мы только на то, что я выручу с продажи одеял. Миссис Стабс скупает все сделанное мной за бесценок и перепродаёт в своем магазине куда дороже. А теперь она хочет, чтобы ее человек женился на мне, и тогда я стану ее рабыней. Она злая женщина.
-Настоящая бизнес леди…
- Ага, не там и не тогда родилась…
- Хм, мадам, у вас правильная речь, - отметил Шварц. - Вы получили образование?
- Да, я закончила школу для девочек, - женщина грустно улыбнулась.
- Тогда, - мужик очень характерно выпятил вперед челюсть и стал похож на решительного бульдога, - возможно, вы захотите сменить место жительства и поселиться на нашем ранчо?
И не успела ошеломленная женщина что-либо сказать, как мальчишка выскочил вперед, обхватил мать за юбку и так тряхнул, что она покачнулась.
- Мама! Едем!
- Едем... - как эхо отозвалась женщина, широко распахнув глаза, но тут же очнулась: - Но где мы будем жить? Тут у нас домик, хоть и не очень большой. Да и захочет ли бабушка переезжать, у нее тут подруги...
- А не захочет, так кто ей доктор? - сверкнула Зара глазами. - Ты для себя решай, да для сына, а она уж как захочет... Подруги! И много вам ее подруги помогли?!
- Нет, - женщина покачала головой, потом решительно кивнула: - Мы едем!
- А вот ты, красавица, - переключилась Зара на миссис Шварц. - Спросила бы нашего дохтора, что тебе есть, а чего не надо. Ты не смотри, что он толстячок, да еще и узкоглазый, но дохтор знатный.
- К сожалению, мистер Ло уехал освидетельствовать миссис Стабс, по поводу болезни сердца, - сообщил еще одну новость Шварц и пояснил столь странное приглашение заезжего врача весьма богатым человеком. - Мы уже знаем о чудесном излечении дочери мэра...
- Бедняга Ло, он от этого «чуда» вовеки не отмоется... - закрыла глаза Марья.
- Мисс Ротрок, поясните мне, если сможете, - поинтересовался немец. - Когда мистер Стабс рассказал о частых обмороках жены, ваш доктор задал странный вопрос, получала ли миссис Стабс травмы после этих падений. Например, ударялась ли она головой, были ли у нее синяки или переломы? Получив отрицательный ответ, мистер Ло улыбнулся вот так же, как улыбаетесь вы… И моя жена!
А женщины уже не улыбались, а откровенно смеялись. Все четверо.
- Дорогой, пойдем, я расскажу тебе, как нужно правильно падать в обморок, - миссис Шварц взяла своего мужа под руку. - Но учти, это страшная тайна всех дам!
- Дорогая, и ты не побоишься эту тайну открыть? - мистер Шварц приобнял свою жену за талию.
- Конечно, дорогой, я же не собираюсь этой тайной пользоваться...
Женщины, глядящие вслед супругам, улыбались, ведь так приятно видеть счастливых людей.
Мастерицу и ее сына усадили на краю стола с чаем и пирогами, а сами принялись разворачивать все свертки из тележки. Эни, повизгивая от восторга, ухватила одеяло с кошками, и второе с волнистыми цветными полосами, создающими эффект объема. Стаси понравилась форменная клумба, к которой шли такие же клумбы подушки. Сестренка Ю схватила фракталы из ромбов, а Зара два ярких пестрых одеяла. Для Аи тоже нашлась клумба, чуть поменьше, чем у Стаси. Девочка даже отдала танцовщице одну подушку, взамен получив другую - в девочках.
Когда из очередного свертка появился осенний лес, Марья выхватила его и прижала к груди. Моё! Мастерица сидела, сжимая в ладонях чашку так, что побелели костяшки пальцев, а из глаз текли слезы. Мальчишка непонимающе смотрел то на маму, то на восторженных женщин, и недоумевал, почему она плачет, ведь все так хорошо… И пироги такие вкусные!
Марья вернулась на репетицию как раз вовремя. Все промежуточные стадии переработки представления под маленькую сцену, уже прошли, и осталось только в последний раз уточнить, кто откуда выходит и куда девается потом. А вот доку Ло повезло меньше. Он вернулся после освидетельствования в последний момент, когда зрители уже заполняли зал. И надо сказать заполняли весьма живо. Так же живо обсуждали, будет ли сегодня девчонка выпадать сверху. Ибо вопрос, случайность это или ушлые цирковые все подстроили, так и остался неясным. К цирковым лезть с вопросами дураков нет, а девчонка только загадочно улыбалась и закатывала глазки.
Ло на ходу объяснили, что выходить надо вот из этого левого коридора и вдоль стеночки злодейски красться за Дени. Верней за Фен, которой Дени будет давать кусочки яблок. И ты возьми, будешь давать Шену. Зачем? Яков сказал - надо! Чтобы ящерки были похожи на дрессированных, а то больно умные. Ну, вот дойдете до конца, и уходишь в правый коридор. Только осторожней, а то пойдешь в зеркало! Какое? Старик Федор отжалел, его Стаси упросила, здоровенное такое, ростовое. А оно коварным оказалось, когда перед ним керосинка не горит, оно, пакостное, коридором притворяется. Что ты говоришь, Ю? Там Киа стоит? Раз Кианг регулировщиком работает, то уже никто никуда не войдет и не врежется, и не зацепится, а то все так и норовили...
И они пошли изображать криминальный элемент черной госпожи, дождавшись, естественно, отмашки от Федора. Одетый в роскошную униформу шталмейстера, он привычно вел представление. Правда, живейший отклик публики, реагирующей буквально на каждую реплику, его слегка озадачил. Не только дети вскакивали с мест и указывали пальцем на крадущихся темных. А когда Фен получила вместо кусочка яблока пустую ладонь, она решила играть роль дрессированной ящерицы до конца. И, недолго думая, от души тяпнула Дени за ягодицу. Парень от неожиданности подскочил и взвыл, но Федор «не заметил» и этого. Что тут началось в зале! Народ топал ногами, какой-то пьяный фермер обозвал Федора Артемьевича глухим чучелом и предложил пойти чистить конюшню. Кто-то свистел, остальные хохотали - кто над укушенным Дени, кто над теми недотепами, которые принимают все происходящее на сцене за чистую монету. В общем, безобразие, творящееся на сцене, было скорей студенческим капустником, и с пристойным представлением ничего общего не имело. Однако зрители этого не знали и аплодировали от души, а артисты, поймав пресловутый кураж, дурачились вовсю. И только Федор Артемьевич ошарашенно наблюдал со стороны за всем этим безобразием. Но под конец и он, махнув рукой на здравый смысл, влился в общее сумасшествие.