- Отлынивать? - индеец крайне удивился. - Но у нас же работа...
- ...важная и нужная, - улыбнулся Оле. - Но не для Джонатана. Ты много знаешь людей с вживленным биопесокомом (биологически персональный компьютер) уровня искина?
- Ух, ты! Так чего мы от Невса инфу получаем, а не от...- он замолк на полуслове, охнул и уставился на собеседников круглыми глазами. - Так это Джонатан тогда напрямую подсоединился к искину станции?! И всех спас…
- Догадливый ты парень, Сонк, но я надеюсь, ты не станешь теперь восторженно пялиться на «героя»? - Ло смотрел жестко. - Пойми, он исполнял свою работу! Ту, к которой его и готовили, и никакого геройства тут нет, холодный расчет и все! А остальное бредни писак...
- Но это, - парень кивал, явно с трудом переваривая тот факт, что рядом с ним уже столько времени такой человек, а он и не догадывался, - он же смеется и шутит... А после такого, говорят, эмоции «вымораживает».
- Пять лет отдыха, с отключенной связью на искин... Ты бы видел его поначалу… - Ло насторожился. Со стороны кухни кто-то тяжелый, судя по стону ступенек, поднялся к двери, и зашел внутрь. Мужчины уже двинулись посмотреть, но тут мелодично звякнул «сундук» оповещая об окончании оздоровительных процедур, и все кинулись его открывать. Зрелище оказалось весьма умилительным. Фен, нежно обняв бадейку, совершенно пустую и такую чистую, каковой та не была и новой, спала на груди брата. Шен тоже спал, обнимая обеих сразу - и сестру, и бадейку. На поддоне под сундуком лежала приличная горка кубиков. Ящерки шевельнулись, зачмокали и медленно открыли глаза, еще затянутые вторым веком. Потом Фен попробовала потянуться и удивленно уставилась на деревянное изделие у себя в руках. Перевела взгляд на замерших людей и спросила:
- А ш-што вы тут делаете?
Ответом ей был дружный смех, в котором слышалось просто море облегчения. За смехом никто не услышал странного звука, раздавшегося со стороны кухни, как будто по столу ходят на каблуках. Причем на четырех сразу.
- Ребята, вы себя как чувствуете? - поинтересовался док. Шен аккуратно вылила воду из бадейки, и они с братом выскользнули из воды. Продемонстрировав настоящую змеиную грацию, уселись на краю «сундука».
- Нормально, - ответил Шен. - А ш-што мы тут делаем?
- Крас-сивая, - констатировала Фен, крутя в руках деревянное ведерко. - Мо-шно фосьму себе?
- Можно, - разрешил командир, решив, что ведрышко пойдет в счет моральной компенсации. - А что вы вообще помните?
- Вкус-сно пахло!
- Вкус-сно елос-сь! - одновременно выдали ящерки, посмотрели друг на друга и добавили. - Проснулись ссдесь...
- А в промежутке между вкусно и здесь что было? - задал наводящий вопрос Оле.
- Ниш-шего...- опять хоровой ответ.
Ладно, ребята, одевайте поводки и пойдем назад к арене, представление уже скоро, - вынес решение Ло. - А с этой дрянью потом будем разбираться. Пока ящерки, помогая друг другу, одевали поводки, командир поинтересовался по связи у Марьи, далеко ли они с Киангом загуляли. Фен и Шен посмотрели, как Сонк наматывает на руку ремешки, коротко свистнули и неожиданно рванули с места. Молодой индеец просто вылетел в двери, чуть не упав, и, ругаясь, побежал за двумя скакунами. Повариха Таня, перед носом которой пролетела вся троица, сначала испугано охнула, потом рассмеялась. Она прошла вдоль фургона, завернула за него и поднялась в кухню. Оле спустился на землю, обернулся к стоящему в дверях Ло, собираясь что-то сказать, но яростный вопль Тани заставил его подпрыгнуть и броситься вслед поварихе. Ло кинулся назад в фургон, проскочил сквозь кладовку и тоже вылетел в кухню. На кухонной тумбе, занимая ее всю, стоял здоровенный свинтус. При этом он ухитрился не свалить большую кастрюлю, в которую опустил морду. Судя по тому, что из оной торчали только уши, и раздавалось хлюпанье пополам с чавком, компот уже подходил к концу. Ло даже присел, чтобы лучше рассмотреть, как зверюга ухитряется стоять. Заодно отмечая, какая у них всё-таки крепкая мебель. Свин стоял аки балерина, собрав все четыре ноги на пятачке не больше чем стандартный офисный лист. И при этом ни разу не покачнулся! Таня перестала кричать, тем более, что на свинтуса это не возымело никакого действия, и стала лихорадочно оглядываться.
- Отет-то боров! - восхитился Оле, прислонившись к косяку двери.
- Не обижай мужика! - не согласился с ним Ло, обозревающий свинтуса с другого, более удобного для оценки мужеских статей, ракурса. - Хряк это и ка-а-ачественный!
- Тебе оттуда видней, - не стал спорить Оле и попытался успокоить повариху, уже вооруженную самой большой поварешкой. - Танечка, ну не переживай, еще компоту сваришь!