Ближайшим населенным пунктом, по уверению все тех же знающих людей, как и по уверению пекаря, был поселок Шьортрьоя. Жители которого привозили в город чёрный хлеб, творог и прочую молочку, а в сезон продукцию своих огородов и подсолнечное масло. В названии поселка звучало что-то очень знакомое, но вот что именно? Марья поняла это, лишь когда ее фургон поравнялся с доской, на которой черным по деревянному, было написано 'Чорторый' и ниже соответственно «Hortoryu»! Головной фургон уже выезжал на небольшую площадь не городка, а большого поселения, с белеными хатами и садками за плетеными тынами. По площади, наперерез движению бежал, размахивая руками, здоровенный парняга. Ло натянул поводья, и лошади послушно встали.
- Здоровенькы булы! - поприветствовал он сидевших на козлах Ло и Робина, который после очередной остановки напросился на разговор и подсел к Ло.
- И вам не хворать, уважаемый, - вежливо ответил Ло на русском, справедливо рассчитывая, что его поймут.
- Тю-ю-ю! - протянул уважаемый и уточнил, отвесив челюсть: - Вы шо, москали?!
- А?! Мы кто?! - Ло ошарашенно повернулся к Робину. Тот, ничего не понимая, только пялился на вытаращенные глаза командира. Марья по связи быстро разъяснила полисмену смысл сказанного, и тот расхохотался. Назвать китайца и негра москалями - это надо быть большого ума человеком. Ну, или совсем недоумком, и тут был явно последний случай, хотя совсем уж клиническим идиотом парень не был, но все же...
- Не слухайтэ його, добродии! - вынырнул из-за бугая невысокий относительно первого экземпляра мужик. - Сынок мий, здоровый вырис, та дурный! - и он отвесил парняге звонкую затрещину, а тот только втянул голову в плечи. Потом, видно спохватившись, что его не понимают, мужик пробормотал: 'Ой, шош це я!' - и перешел на английский. Правда, такой ломаный и с таким акцентом, что переводчик понадобился не только Робину. И уже собравшийся вокруг цирковой народ хором заверил местного товарища, что лучше не стоит утруждаться с английским. Товарищ обрадовался, отправил сынка домой и рассказал о своей беде.
- Сынку вырис велыкый та вельмы дужый...
И цирковые поняли, что слишком переоценили свои лингвистические таланты.
- Невс, переводить сможешь? - котяра не ответил, а сразу начал синхронный перевод.
- ...вырос бо-ульшой и очень сильный.
- А теслярякый! З Пырру едуть замовляты лижка та шафы, тай иншу меблю!
- ... столяр ка-укой, из Пирра заказы-увают кровати и шкафы, да и другую ме-убель.
- Тилькы одна бида - з людьмы розмовляты не вмие...
- Беда, что не умеет с людьми разговаривать...
- Пишов з музыкамы домовлятыся, на вэсилли граты, тай побыв з нымы горщыкы!
- Пошел с музыка-унтами договариваться, на сва-удьбе играть, и побил им посуду, - Невс явно сбился. - Наблюдается явное несо-уотвествие.
- Невс! Поссорился он с ними! - поправила кота Марья она перводила уже на нормальный английский не радиофицированным товарищам. – Фигура речи...
- А яке весилля без музыкив?!
- Хм, - встрял в монолог Ло. - А помириться с музыками?
- Та попхалыся у Пирр, трясця им в пэчинку!
- Уеха-улив Пирр... мря! - Невс впервые подмяукнул, видимо от возмущения. –При-учем тут печень?! Идиотский обо-урот!
- А что вы от нас хотите? - степенно поинтересовался Федор, хотя и так все понял, и которому уже надоела эта экспрессивная речь.
- Так музыкив! - развел руками оратор. - Та не може буты, шоб цырк и бэз музыкив!
-Так музы...
- Невс, спасибо тут уже понятно.
- У нас есть, конечно, музыканты, но бесплатно они играть не будут, - Федор был такой внушительный, что мужик даже сробел.
- Ну, так мы ж з розуминням! И поисты, и попыты, тай харчив из собою... Кабанчика ото заризалы, сальця там...
- Сальцо - это да! - радостно потер руки Ло, а мужик вылупился на него с изумлением не меньше чем сынок. - А копчёненького у вас нет, с прорезью?