- Себя узнала?- съехидничал Ник.
- Точно! Как в зеркале увидела… – но договорить она не успела.
- СА-А-А-А-А!!!! ОНО ПОКАЗЫФАЕТ!!!!- проорали по связи отсутствующие за столом ящерки. – Идите скорей!
Народ не пошел, народ понесся, по дороге обещая хвосты открутить по самые гланды, если это очередная шуточка. Но это была не шутка, оно, и правда, показывало! Вместо «банта» посредине палатки стояло окно в другой мир. Яркий, солнечный и объемный. Разноцветье растений, голубизна воды и неба и постройки диковинные, и в тоже время знакомые!
-Терминал орбитального лифта!
-С-старый город!
- Перфые фысотки!
- Афапарк!
Ящерки попытались объяснять, что, где и как, но их попросили пока помолчать. Обязательно расскажут, но потом, а сейчас хочется просто посмотреть. Картинки медленно сменяли одна другую, а люди опустившись на пол смотрели.
- Эй! У нас тоже есть эко города и природа! – воскликнула Эни.- Тоже красивые и зеленые!
Ее заявление перебил вопль Неса:
- Ур-р-р-рою пис-с-сателей!
Он выскочил из палатки ящерок, на ходу превращаясь в рыжего ежа.
МИР ЯЩЕРОК
БУДЕМ СЧИТАТЬ,ЧТО ЭТО ВИДЫ СОПРЕДЕЛЬНОГО ПРОСТРАНСТВА, ( хотя это проекты земных архитекторов)
ВОТ!
ГЛАВА 14
Люди только успели вскочить, как снаружи донесся собачий визг полный боли и громкий разъяренный рык. Визжала крупная собака, а рычала еще большая, что придало эвакуации из фургона повышенной скорости. Однако, подскочив к кругу арены, люди остановились, не понимая, что делать. На дощатом помосте друг напротив друга кружились большой, абсолютно черный кобель, и Невс. У собаки шерсть стояла торчком от носа до кончика хвоста, а Невс был похож на игольчатый рыжий шар. На траве возле арены, тяжело дыша, лежала сука с заметно округлым животом. Она, повизгивая, с трудом села. На арене между тем началась полномасштабная драка. Кобель кидался вперед, щелкая мощными челюстями, пытаясь схватить кота. Невс взвивался в прыжке, уходя от столкновения, и мгновенно выбрасывал лапу, полосуя до чего дотянется. Обычно собаки не могут терпеть боль и при повреждениях громко визжат. Однако этот черный кобель только рычал.
- Сапа! Сапа! – громко крича, от индейского поселка бежал мальчишка лет восьми, мелькая голыми ногами.
- Черный, собаку так зовут, - перевел Сонк, для не знающих языка лакота цирковых.
Федор Артемьич, держась за сердце, смотрел на кровь пятнающую святая святых - арену. Животные на мгновение разошлись, готовясь к продолжению боя. Черный, с разодранным боком, порванным ухом и длинной царапиной под глазом, отступать не собирался. Его глаза налились кровью от ярости, и на крик мальчишки он даже ухом не повел. Мгновение, и опять по арене носился черно-рыжий вихрь.
-Невс, ты тоже слегка повредись, - попросил Ло.
- Уже-у - прозвучал короткий ответ.
Дерущиеся опять отскочили в стороны. Невс поджимал заднюю лапу, испачканную кровью. Тяжело дышал, но, оскалившись, рычал не хуже собаки. Стаси вскрикнула. Мальчишка, наконец, добежав, даже не притормаживая, ринулся между дерущимися животными, расставив руки:
- Сапа… - он встал лицом к собаке, растопырив руки. Пес ощерился и внезапно прыгнул, явно целясь мальчишке в горло. Невс, «случайно» качнулся под ноги пацану, толкнув его под колени. Мальчик опрокинулся, и кобель пролетел над ним, вхолостую лязгнув зубами. Приземлившись, мгновенно развернулся и снова прыгнул, повторяя попытку достать. Нож, ударивший пса под лопатку, и пуля в голову прилетели одновременно, с разных сторон. В звенящей тишине мальчик полз на четвереньках к любимцу, еще один выстрел прозвучал уж совсем неожиданно. На арену, заливая ее очередной порцией крови, упала мертвая сука, сбитая пулей в прыжке. Ни индейцы, ни жители сводного лагеря не знали бородатого анекдота, поясняющего, почему генералам не рекомендуется бегать. Наверное, поэтому забег Токей Ито вызвал не панику, а любопытство, к арене с двух сторон подтягивалась толпа народу.
- Деда, родненький! – Стаси металась возле осевшего на землю деда и не знала, что делать. Федор, бледный, указывал дрожащим пальцем на круг арены.
- О Господи! – Зара прижала сухие ладони к щекам. – Как же они арену изгадили…
Край дощатого настила был залит желтым, а недалеко лежала куча дерьма, довершали картину две лужи крови.
Ло кинулся к Федору оказывать экстренную помощь. Оле чуть не крякнув вслух, поднял на руки «пострадавшего» Невса.
-Ну ты, гад, и отожрался! Не кот, а кабан какой-то!
-Мо-улодой, ра-у-стущий организм… - Невс применил отработанный еще на хищной птичке сценарий «кот раненый, одна штука», свесил лапу испачканную кровью и тяжело дышал. – Неси в ла-угерь!
-А ты не изображай сдыхающего лебедя, подумаешь, за ногу хватанули, - фыркнула Марья. – Тебе уже вечером хромать бодренько.
- Эксплу-у-ататоры, рабовладельцы, беспреде-у-льщики… - бухтел уносимый с глаз долой кот.
- Федор Артемьич, вы не волнуйтесь, сейчас, реактивчиков сварганю, все замоем, следов не останется! – успокаивал Ло старика.
- Останутся, - как-то безнадежно прошептал Федор. - Это ж арена, а они ее… Осквернили…
Мальчишка рыдал, гладя пса, которого уже стащили с дощатого настила. Рядом с ним стоял индеец за тридцать и тихо, но зло, выговаривал что-то Токей Ито.
-Перевести? - поинтересовался Невс.
- Нет…. - почему «нет» поняли все.
- Жалко, - тихо вздохнула Стаси, оглядываясь на суку. - Щеночков жалко…
- Нет, солнышко, такие собаки не нужны, - док покачал головой. – Нельзя их в разведение пускать.
Ло помог Федору подняться в фургон, уложил и быстро вкатил ему укол успокоительного. Запустил синтезатор, минут через пять на нем загорелся зеленый сигнал, и в подставленную емкость потекла густая жидкость.
- Вот, отнеси Марье, она знает, что с этим делать, - Ло вручил девочке ведро, в которое слил реактив, и тряпку.
- А хватит? – засомневалась Стаси. Жидкости в ведре было не так и много.
- Хватит, водой же разведете, – заверил ее док. – Беги…
Кровь и нечистоты на арене уже засыпали песком. Кианг, как хозяин пожароопасного производства, давно обзавелся средствами экстренного тушения огня - мешками с песком. Вот один из них он и принес, щедро засыпав лужи. Эни и сестренка Ю, вооружившись вениками и совками, сметали окрасившийся в красное песок. Ник беседовал с Токей Ито, его спутником и подошедшим Желчью. Мальчишки и его злого папаши уже не было видно, как и набежавших зевак. Вожди быстро наладили всех восвояси.
- Уже можно мыть? - спросила Стаси, ни к кому конкретно не обращаясь.
- Можно…
Девочка опустилась на колени, слегка отжала тряпку и плюхнула ее на красное пятно. Раствор запузырился густой пеной, и доски становились чистыми на глазах. С них исчезли не только следы крови, но и старая, казалось бы, въевшаяся навсегда, грязь.
– А мне все равно щенков жалко! - опять же ни к кому конкретно не обращаясь, заявила девочка, переходя к следующему объекту обработки.
- И мне, - поддержала ее Ю, вздохнув с явным сожалением, добавила. – Столько вкусного мяса пропало!
- Чего?! - Стаси от изумления даже уронила тряпку в ведро.
- Мясо молочных щенков очень вкусное и нежное, - Ю пожала плечами. - Им только самых уважаемых гостей кормят.
Стаси смотрела на Ю и ее брата широко раскрыв глаза, не замечая остальных, которые были не так уж сильно и удивлены. Девочка не знала, что старые циркачи еще там, в Чикаго, уже косились на собачью стаю, оставшуюся без дрессировщицы. Правда, еще не себе, а Потапычу, и не подвернись так удачно ходоки, собачатина у мишки пошла бы на ура.